— А как все было на самом деле? — искренне удивился я.
Рот его исказила презрительная усмешка.
Слухом земля полнится, понял? Любителей держать язык за зубами среди нашего брата немного, особенно если есть о чем рассказать. Думаешь, Гритс не рассказал мне, что ты набрался в Челтенхэме, а потом разорялся, как тебе плохо живется у Инскипа? д в Бристоле — помнишь, что ты говорил? Что с удовольствием показал бы денник, в котором стоит нужная лошадь, было бы кому. Да, да, мне и это известно. И с этим мошенником Супи ты якшался, скажешь, нет? А когда мы все поставили на Искрометного свой недельный заработок, он едва дополз до финиша... Голову на отсечение даю — твоих рук дело. Вот я и сказал человеку Хамбера, что будут дураки, если возьмут тебя. Ты настоящая дрянь, Дэн, тебя к конюшням нельзя близко подпускать на пушечный выстрел, я так ему и сказал.
— Значит, ты все это рассказал человеку Хамбера?
— Да, — кивнул он, — я сказал, что ни одна порядочная конюшня тебя не возьмет. Мое мнение — так тебе и надо, доигрался. — Он повернулся ко мне спиной и ушел.
Старший сопровождающий конюх Хамбера заговорил со мной, когда оставался еще один заезд.
— Эй, ты! — Он ухватил меня за рукав. — Я слышал, ты ищешь работу.
— Ну, ищу.
— Я могу тебе кое-что предложить. Платят хорошо. Больше, чем у других.
— Кто хозяин? — спросил я. — И сколько?
— Шестнадцать фунтов в неделю.
— Недурно, — признался я. — А у кого?
— Там, где я работаю. У мистера Хамбера. В Дареме.
— У Хамбера... — с кислой миной протянул я.
— Но ты же ищешь работу или нет? Конечно, если ты богач и можешь не работать, тогда другое дело.
— Он ухмыльнулся — слишком затрапезный у меня был вид.
— Работа мне нужна, — пробормотал я.
— Так в чем же дело?
— Может, он меня еще и не возьмет, — с горечью в голосе сказал я.
— Если я замолвлю словечко — возьмет, у нас сейчас как раз одного конюха не хватает. В следующую среду здесь снова скачки. Я поговорю насчет тебя, и, если все в порядке, в среду встретишься здесь с мистером Хамбером, и он сам скажет, берет он тебя или нет.
Оказалось, что в слухах о конюшне Хедли Хамбера нет и капли преувеличения. Конюхов здесь держали в черном теле, причем настолько сознательно и планомерно, что я уже на второй день пришел к выводу: хозяин не хочет, чтобы конюхи задерживались у него подолгу. Я выяснил, что только старший конюх и старший сопровождающий конюх, жившие в Поссете, работали в конюшне больше трех месяцев, рядовых же конюхов хватало на два, максимум два с половиной месяца, потом им становилось ясно: такая собачья жизнь не окупается даже шестнадцатью фунтами в неделю.