Не менее лестна и позиция другого "наставника христианства"ѕ Матвея Константиновского, предлагавшего мирянину Н.В.Гоголю отречься "от грешника и язычника" Пушкина.
Да и сама позиция "мирян" (Белинского, Шевырева, Герцена и С.Т.Аксакова) была ой как далека от заповеди: " О, если бы вы поняли слова: милости хочу, а не жертвы".
Совершенно ясно, что преодоление антиномии "мирянин – монах" достигается соединением с Богом в той мере, в какой оно осуществимо в земной жизни, где необходимо постоянное усилие ("бодрствование"), чтобы целостность внутреннего человека, "единение сердца и ума" противоборствовало всем неразумным движениям человеческой природы, изменение которой должно преображаться благодатью Духа Святого на пути своего освещения духовного и телесного.
И такой Духовный подвиг, хотя и невидим, но имеет значение для всего Мира. Расстояние между личным опытом христианской веры, общей верой и жизнью Церкви, хотя и огромно, но, в конечном счете, ведет к свободно-благодатному переходу человека от зла к добру стяжанием Духа, "ибо Дух все проницает, и глубины Божии"(1Кор.2,10).