— Точно, треснулся головой, черт бы его побрал! Глядите, какая опухоль.
— Он сейчас не хуже, чем когда его принесли, док. Это лучше, чем ничего.
— Скотт, — внезапно произнес я.
— Чего-чего?
— Скотт.
— Это ваше имя?
Я попытался сесть. Перед глазами закружились огни.
— Где я?
— Все об этом спрашивают.
— В камере, приятель. В камере.
— Что? — переспросил я.
— В камере полицейского участка на Сэвил-Роу. Пьяный до потери сознания. Этого не может быть.
— Послушайте, констебль, я сейчас сделаю ему анализ крови. Потом у меня будут еще кое-какие дела, а потом я загляну сюда и осмотрю его еще раз, на всякий случай. Я не думаю, что у него может быть перелом, но рисковать не стоит.
— Ладно, док.
Я смутно ощутил укол шприца. «Зря время тратят, — подумал я. — Я же не пьян». А что тогда со мной? Если не считать того, что мне плохо, у меня кружится голова, все плывет перед глазами и я ничего не понимаю? Не знаю. И думать мне сейчас не хотелось. Я покорно соскользнул во вращающееся черное забытье.
Следующее пробуждение было хуже во всех отношениях. Для начала, я не был готов к тому, чтобы меня вытаскивали из темноты. Голова болела жутко, различные части тела тоже, и вдобавок я ощущал нечто вроде сильного приступа морской болезни.
— Вставайте, граф, вас ждут великие дела! Вот вам чай. Хотя вы его не заслужили.
Я открыл глаза. Яркий свет по-прежнему горел, но теперь я видел, что это не луна в тумане, а обычная лампочка под потолком.
Я перевел взгляд в том направлении, откуда слышался голос. Передо мной стоял полисмен средних лет, держащий в руке бумажный стаканчик. Позади него виднелась дверь, открытая в коридор. Я лежал в тесной камере, на сравнительно удобной кровати, под двумя одеялами.
— Что, трезвеете потихоньку?
— Я... я не был пьян.
Голос у меня был хриплый, язык лохматый, как меховая шуба.
Полисмен протянул мне стаканчик. Я приподнялся на локте и взял его.
— Спасибо.
Чай был крепкий, горячий и сладкий. Но мне, похоже, стало от него только хуже.
— Док уже два раза заходил, проверял, как вы тут. Были вы, были пьяны. И еще башкой приложились.
— Нет, я не был...
— Были-были! Док даже анализ крови сделал, чтобы убедиться наверняка.
— Где моя одежда?
— Ах да, одежда! Мы ее сняли. Она была вся мокрая. Сейчас принесу.
Он вышел, не закрыв двери. Те несколько минут, пока его не было, я пытался разобраться, что к чему. Я помнил кое-что из того, что было ночью, но смутно и отрывочно. Я помнил, кто я такой. Уже хорошо. Я посмотрел на часы. Половина восьмого. Чувствовал я себя препаршиво.
Полисмен вернулся с моим костюмом. Костюм был измят до полной неузнаваемости. Совсем не похож на то, в чем я уехал из дома...