. Тем не менее рост беспорядков и информация о том, что тысячи путиловских рабочих с женами и детьми собрались перед Таврическим дворцом, заставили их побороть свои сомнения. В 11 часов 40 минут вечера, когда восставшие войска разошлись по казармам и в городе был восстановлен порядок, Центральный Комитет принял резолюцию, призывающую к свержению Временного правительства с помощью оружия: «Обсудив происходящие сейчас в Петербурге события, заседание находит: создавшийся кризис власти не будет разрешен в интересах народа, если революционный пролетариат и гарнизон твердо и определенно немедленно не заявит о том, что он за переход власти к С. Р. и Кр. Деп. С этой целью рекомендуется немедленное выступление рабочих и солдат на улицу для того, чтобы продемонстрировать выявление своей воли»
>153.
Цель большевиков была недвусмысленна, но тактика, как всегда, отличалась осторожностью, и наготове был запасной ход, чтобы спасти лицо. Участник событий М.И.Калинин писал: «Перед ответственными партийными работниками встал деликатный вопрос: «Что это — демонстрация или что-то большее? Может, это начало пролетарской революции, начало захвата власти?» В то время это казалось очень важным, и они очень донимали [Ленина]. Он отвечал: «Посмотрим, что будет, сейчас сказать ничего нельзя!» <...> Это было в действительности смотром революционных сил, их числа, качества, активности <...> Этот смотр мог оказаться и решительной схваткой, все зависело от соотношения сил и от целого ряда случайностей. На всякий случай, как бы страховкой от неприятных неожиданностей, решением командующего было: посмотрим. Это вовсе не закрывало возможности бросить полки в бой при благоприятном соотношении или, с другой стороны, отступить с наименьшими, по возможности, потерями, что и случилось 4 июля». [Калинин М.И. // Красная газета. 1920. 16 июля. Поскольку Ленин в описанных событиях участия не принимал, Калинин, видимо, пересказывает разговор следующего дня. Ср. рассуждение, приведенное Раскольниковым (Пролетарская революция. 1923. № 5(17). С. 59). Тактическая уловка большевиков не ускользнула от меньшевиков. Церетели описывает инцидент, произошедший днем 3 июля после того, как Сталин выступил в Исполкоме с сообщением, что большевики делают все возможное, чтобы не допустить выхода солдат и рабочих на улицы. Улыбаясь, Чхеидзе повернулся к Церетели: «Теперь положение довольно ясно». «Я его спросил, — продолжает Церетели, — в каком смысле он считает положение ясным». «В том смысле, — ответил Чхеидзе, — что мирным людям незачем заносить в протокол заявлений об их мирных намерениях. Очень похоже, что нам придется иметь дело с так называемым стихийным выступлением, к которому большевики примкнут, заявив, что нельзя оставлять массы без руководства» (Церетели. Воспоминания. Т. 1. С. 267).].