Бельгийская разведка была германским наступлением почти целиком оттеснена в пределы Голландии; в Бельгии оставались лишь отдельные части ее. Лишь в 1915 году был обнаружен в Льеже бельгийский разведывательный офицер, имевший мужество оставаться все это время на своем посту и поддерживать непрерывную связь с посредническим учреждением в Маастрихт. И если подобный образ действий указывал на достойную уважения любовь к отечеству и на личное мужество, то и поведение этого офицера на германском военном суде было таким мужественным и смелым, что судьи из чувства товарищеского уважения не приговорили его к смертной казни, которую он заслужил по закону. Бельгийская разведка была, однако, до войны слишком слабо развита и слишком мало самостоятельна, чтобы быть в состоянии играть независимую роль в шпионской толчее в Голландии. Она растворялась почти полностью во французской разведке. [114]
Последняя боролась из Голландии на два фронта: с одной стороны, против Бельгии, а через нее — в тылу германской армии во Франции, с другой — против Германии. Ясно, что Франция предпочитала шпионить в Германии легчайшим во всех отношениях путем через соседнюю с ней Швейцарию, нежели через отдельную Голландию, в которую попасть можно было только через Англию. На первом месте поэтому, у французской разведки в Голландии стоял шпионаж на театре военных действий. Он будет рассмотрен в дальнейшем, и мы покажем при этом, что кроме организаций, служивших для использования Голландии и направленных против Германии, английский и французский фронтовой шпионаж располагал в Голландии еще и собственными вспомогательными силами.
Близость театра военных действий сделала Голландию сборным пунктом германских дезертиров и дала возможность вражеской разведке получать от них путем расспроса важнейшие сведения. Вдоль всей голландской и голландско-бельгийской границы были расположены находившиеся под английским руководством опросные пункты.
В учрежденных голландскими властями лагерях для интернированных были поставлены доверенные лица, продолжавшие расспросы дезертиров и устанавливавшие место их пребывания после освобождения из лагерей, с целью склонить более подходящих из них к возврату на театр военных действий или к шпионским поездкам в Германию, и инструктировать их. Этот источник сведений был, пожалуй, в Голландии самым обильным в военном отношении. Находившаяся в тылу нейтральная страна представляла для германского военного командования большую опасность, которой не знала Антанта.
Русская разведывательная организация была в Голландии гораздо планомернее и опаснее для Германии, чем в Швейцарии, несмотря на то, что она находилась вдали от своего отечества. Она была обязана этим русскому военному атташе в Гааге, полковнику Мейеру, лично принимавшему выдающееся участие в разведке. Пример его действовал на представителей России в Голландии, деятельно его поддерживавших. К нему поступали, главным [115] образом, военные сведения из внутренней Германии, западный же театр военных действий и флот интересовали его меньше. Помогло русской разведке и то обстоятельство, что она уже до войны завязала из Голландии обширные связи с Германией.