Лишь при правительстве Керенского началась среди русских войск враждебная немцам пропаганда. Ей стали служить старые известные революционеры, как Плеханов, Амфитеатров и знаменитая Брешко-Брешковская. Словом и пером работали они в войсках за продолжение войны. Каждый, произносивший слово «мир» клеймился немедленно, как продажный немецкий агент. Благоразумно замалчивалось, что русская кровь должна и дальше проливаться за чужие цели. Успехи этой пропаганды выявились очень скоро. Через шесть недель после революции армия была в руках нового правительства, и пленные были настроены определенно враждебно по отношению к Германии. Вновь ожила их уверенность в победе. Переговоры, которые велись во время этой революции со многими высшими командными властями русской армии, в том числе с главнокомандующим северным фронтом, генералом от кавалерии Драгомировым и ставили себе целью помешать этой перемене, остались безрезультатными. Французская пропаганда победила.
В качестве контрреволюционного учреждения русская разведка была как таковая сначала во время мартовской революции упразднена. Место разведки заняла самая ярая пропаганда, приведшая разведслужбу к частому с ней соприкосновению. Ежедневные сношения между фронтами привели к тому, что немцы знали обо всех переменах на русской стороне. Поэтому и наступление Керенского не застало их неподготовленными.
Военные действия прервали пропаганду. Она стала вновь возможной лишь в начале сентября 1917 года. Неудачное наступление сделало, однако, недействительным старый лозунг о безусловном продолжении войны. На многих участках началось братание германских и русских войск. Германская разведка получила возможность проникать в русские ряды и там [136] агитировать за мир между Россией и Германией. Германские разведывательные офицеры восторженно принимались войсками и их носили на плечах через окопы и лагеря.
В ноябре после большевистского переворота создалось новое положение. Военная борьба фактически кончилась. Но на Востоке германский фронт должен был быть сохранен, дабы не подпускать большевизма к границам Германии. А на русской стороне продолжалась пропаганда французской разведки в союзе с социалистами-революционерами против постыдного для России Брест-Литовского мира и за возобновление войны с Германией. Пропаганде этой не удавалось больше достигнуть своей цели. В то время, как военная борьба на западе концентрировалась для решающих боев, на востоке она перешла в борьбу чисто политическую. Большевистская пропаганда среди германских войск была невелика. Русские властители перенесли центр тяжести своей пропаганды не на театр военных действий, а внутрь Германии. Идея переворота заносилась не столько с фронта в страну, сколько из страны на фронт.