В Герцеговине, как в малокультурной стране, трудно было уберечь телеграфные линии от разрушения. Районы, не занятые погранчастями, находились под властью банд. При прохождении мелких воинских частей через Селения, они часто подвергались обстрелу. Пришлось для устрашающего примера сжечь селение Ораховац и расстрелять заложников.
Далмация не была сразу задета войной. Влияние тамошней сербской клики было уничтожено арестами наиболее беспокойных и влиятельных лиц. Влияние патриотически настроенного хорватского населения стало преобладающим. Военное командование все же настаивало на введении государственной полиции в портовых городах Далмации.
В Хорватии. — Словении положение было особенно трудным. Сербы, проживавшие у Савы и Дуная, могли очень легко передавать наблюдательным постам своих соотечественников донесения световыми сигналами и колокольным звоном. Военное командование Темешвара, которому политики не мешали в такой сильной степени, как другим, арестовало все подозрительные элементы, запретило в 30-километровой полосе у границы всякий колокольный звон, пастьбу скота на склонах гор, спускающихся к Дунаю, и приказало тщательно занавешивать в этой зоне все освещенные «сна.
Две линии кордона проверяли наличие пропусков у лиц, проникавших в приграничную зону к северу от Дуная.
Вот пример, иллюстрирующий сербофильскую политику гражданских властей: в Аббации начальник разведывательного пункта арестовал президента хорвато-словенского ландтага Богдана Медаковича, который, несмотря на начавшуюся войну, вел сербофильскую агитацию и был признанным поборником великосербской идеи. Гражданские власти квалифицировали этот арест как «ошибку, допущенную перестаравшимся подчиненным военным учреждением», и немедленно освободили его. Медакович не вернулся в Аграм, а поехал в Вену.
В ночь с 29 на 30 июля в Галиции пытались разрушить железнодорожный мост линии Тарное — Орло (через р. Пойрад). Кроме того, был подожжен мост у Неполокуц (в Буковине). Эти факты давали основание предполагать начало диверсионных действий, связанных с мобилизацией русской армии. Немедленно принятые меры предотвратили дальнейшие покушения. Были арестованы все русофильские элементы, известные еще в мирное время. Это должно было оградить нас также и от шпионажа. Но эта зараза была распространена гораздо шире, чем мы предполагали. [75]
В этом отношении показательной была брошюра под названием «Современная Галиция», выпущенная в июле 1914 г. отделом военной цензуры при генерал-квартирмейстере штаба русского юго-западного фронта для комсостава подчиненных этому штабу армий. Она должна была служить им справочником о политических партиях Галиции и их отношении к России. В ней были указаны нее члены русофильских организаций, на которых можно было рассчитывать. Первый экземпляр этой брошюры 11 октября доставил наш агент из штаба 24-го корпуса. Почти в то же время германский генштаб добыл другой экземпляр из полевой канцелярии 23-го корпуса; один экземпляр был добыт в районе Сана, два экземпляра доставила армейская группа фон Кэвесса, а три экземпляра — главный разведывательный пункт во Львове, переведенный к тому времени в Мункач.