4. Как стремящееся к удовольствию "Я" может только желать, искать удовольствия и избегать неудовольствия, так стремящееся к реальности "Я" должно искать пользы и застраховать себя от вреда.1
В действительности замена принципа удовольствия принципом реальности не означает вовсе устранения принципа удовольствия, а только подкрепление этого последнего. Мгновенное, но сомнительное по своим последствиям удовольствие устраняется только для того, чтобы на новом пути обеспечить себе более надежное, хотя и отсроченное. Однако внутреннее психическое впечатление этой замены было до того велико, что оно отразилось в религиозном мире. Учение о награде
1 Преимущества второго "Я" перед первым Б. Шоу метко выразил словами: "Быть в состоянии выбрать линию наибольшей выгоды, вместо того чтобы отступать по линии наименьшего сопротивления" (Человек и сверхчеловек. Комедия и философия).
- 104
на том свете за добровольный или вынужденный отказ от земных наслаждений - не что иное, как мифическая проекция этого психического переворота. Религия смогла, последовательно руководствуясь этим примером, провести абсолютный отказ от земных радостей, суля возмещение в будущей жизни. Но этим путем не было достигнуто преодоления принципа удовольствия. Лучше всего удается это преодоление науке; впрочем, и она доставляет во время работы интеллектуальное удовольствие и обещает конечный практический выигрыш.
5. Воспитание может быть определено, без дальнейших оговорок, как побуждение к преодолению принципа удовольствия и к замещению его принципом реальности. Оно пытается помочь изложенному процессу развития "Я", пользуясь при этом любовью воспитателей в виде награды, и поэтому не достигает цели, если избалованное дитя убеждено, что оно обладает этой любовью и без того и не может ни при каких обстоятельствах потерять ее.
6. Искусство своеобразным путем достигает примирения этих двух принципов. Художник - это человек, отвращающийся от действительности, потому что он не в состоянии примириться с требуемым ею отказом от удовлетворения влечений; он открывает простор своим эгоистическим и честолюбивым замыслам в области фантазии. Однако из этого мира фантазий он находит обратный путь в реальность, преображая, благодаря своим особым дарованиям, свои фантазии в новый вид действительности, который принимается человечеством как ценное отображение реальности. Таким образом, он становится действительно героем, королем, творцом, любимцем, каким он хотел стать, избавляясь от необходимости действительного изменения внешнего мира.