Разбудила меня дикая жажда и голод. Малхус тоже проснулся, но лежал, не шевелясь, стараясь не потревожить меня. Я встал и осмотрелся. Вокруг лазарета собралась большая толпа женщин, молча смотревшая на нас с Тузиком. Лазарет окружала сидящая на земле охрана, а по периметру площадки стояли с обнаженными мечами 'проклятые'.
– Что происходит? – испугано спросил я находящегося рядом Колина.
– Все хорошо Ингар, просто женщины решили устроить молебен за ваши души, а 'проклятые' буквально взбесились и заявили, что если кто-то потревожит ваш сон, то они его зарубят к чертовой матери. Я приказал охране сесть, чтобы вас с 'Синим Волком' было видно.
– И давно они так стоят?
– С самого утра, – ответил Колин.
– Мне еще бабской секты имени 'Ингара животворящего' не хватало для полного счастья, – подумал я, озираясь по сторонам.
– Женщины с 'Синим Волком' все в порядке, мы просто очень устали. Возвращайтесь к работе у нас очень много дел, скоро выходить в море и от вас во многом зависит, когда мы отплывем.
Толпа начала потихоньку рассасываться, и мы смогли приступить к водным процедурам, а затем и к еде. Ночное бдение в лазарете сильно сказалось на нашем с Тузиком внешнем виде. Малхус стал похож на скелет обтянутый облезлой шкурой, а я на узника концлагеря, настолько сильно стали выпирать мои ребра. Обед плавно перешел в ужин, и сон сморил меня прямо с куском жареного мяса в руке.
Утром я был свеж и бодр как юноша, а Тузик почему-то стал напоминать беременную волчицу, настолько его пузо раздулось от еды. Я после завтрака выслушал доклады командиров и приказал форсировать работы по подготовке к отплытию. Как не убеждали меня подчиненные, что мы отплывем послезавтра с утра, но мне с трудом в этом верилось. Знахари доложили, что все больные идут на поправку даже те, которых мы с Тузиком не лечили и их жизни ничего не угрожает. Скорее всего сработал эффект психотерапии и организм мобилизовав скрытые резервы победил болезнь.
Этот день оказался самым удачным и плодотворным за все прошедшее время. Мы сделали стапель и лекала для изготовления пропеллера и подготовили заготовку. После обеда женщины по моим чертежам из запасного паруса раскроили обшивку крыла и приступили к его шитью. К ужину мне удалось ободрать пропеллер вчерне.
* * *
Свежий ветер надувал паруса кораблей нашей эскадры все дальше уходящей от побережья Тереба. Через пару часов берег должен бал скрыться за горизонтом. На палубе самой большой галеры царило веселое оживление, которое всегда сопровождает начало долгожданного путешествия. Как я и ожидал, мы отплыли с задержкой на сутки от планируемого срока, но нам повезло с погодой, и ветер оказался попутным, что позволяло идти только под парусом. За оставшиеся перед отплытием два дня мне удалось практически закончить дельтаплан и оставалось только установить мотор, и проверить балансировку пропеллера на рабочем двигателе, после чего можно приступать к испытаниям. Сейчас я мы 'проклятые' занимались самым сложным делом, устранением недочетов и завершением необходимых мелочей. На мелочах в основном и гибнут самые великие планы и начинания. Женщины шили привязные ремни и сидения, я ковал для ремней пряжки, а 'проклятые' обклеивали и красили поплавки и пропеллер.