В начале марта 1916 г. началось сосредоточение для наступления на Сомме.
До отъезда из Эйшота я был произведен в чин поручика, теперь я стал капитаном. Мой командир батареи, майор Готто, попал в списки больных и затем вышел в отставку по возрасту; его заместитель, капитан Уэллс, был ранен при Лаванти, и теперь батареей командовал я.
Наконец, наступило время моего отпуска, из которого вернуться на фронт мне уже не пришлось.
Начало разведывательной деятельности
Перед моим отъездом в отпуск наш адъютант передал мне письмо к его сестре. Это была прелестная образованная девушка, работавшая в отделе цензуры. Мы проводили вместе много времени, я рассказывал ей очень часто о себе и, главным образом, о своих путешествиях.
— Как жаль, что вы не можете работать у нас, — воскликнула она. — Вы именно такой человек, какой нужен моему начальнику. Мы никак не можем найти офицера, знающего французский, немецкий и голландский языки и хорошо знакомого с этими странами. Главное затруднение заключается в голландском, — прибавила она. Удивительно, как мало англичан знают этот язык. Это типично для нас, так как мы всегда ждём, что иностранец заговорит на нашем языке. [5]
Структура разведывательной организации
Моей первой заботой после разговора с Т. было найти удобную квартиру. При помощи Петерсена я скоро нашел её на Хеемраад Сингель. Де Мэтр, начальник контрразведки, сообщил мне, что отель «Маас», в котором я остановился, кишит германскими агентами.
Мне понадобилось две или три недели для того, чтобы ориентироваться в обстановке, и в этом мне оказал большую помощь Коллинз, молодой англичанин, который провёл несколько лет в Брюсселе на службе у фирмы «Братья Леверс» и с самого начала войны жил в Голландии. Мне удалось перевести его к себе на работу, и он до конца моего пребывания в Голландии оставался моим верным помощником и товарищем.
Тот, кто жил в это время в Бельгии и Голландии, оценит те трудности, которые нам приходилось преодолевать. Немцы создали превосходные барьеры против просачивания сведений: вдоль бельгийско-голландской границы был протянут провод, через который пропускался ток высокого напряжения. Кроме того, на границе стояла непрерывная цепь часовых на небольшом расстоянии друг от друга, в пределах видимости. В дополнение ко всему граница с обеих сторон охранялась агентами тайной полиции.
Но германские средства и люди были определённой сосредоточенной силой, с которой было гораздо проще бороться, чем с неопределенной, но мощной силой голландских и бельгийских агентов, которыми кишела Голландия. Здесь осели сотни бельгийских беженцев, и до того, как немцы организовали свои заграждения, многие из них нашли возможность добывать сведения из Бельгии и сбывать их британской, бельгийской или французской секретным службам, а иногда продавали одни и те же сведения всем трём службам. Теперь обстановка изменилась; они не могли больше получать сведений, но всё же рыскали вокруг нас, вмешиваясь в каждую нашу попытку установить связь с захваченной противником бельгийской территорией.