Я не знаю, пользовались ли некоторые из граждан нейтральных стран дипломатической почтой, и выяснить это было почти невозможно. Однако мне известно, что Мата Хари подозревалась в этом, Эту опасность приходилось учитывать, но против неё мы были бессильны. По всей вероятности, дело происходило так, что какой-то гражданин «Смит» имел приятеля в посольстве своей страны в Лондоне, которому он передавал письма для «Джонса» — общего их приятеля, оставшегося на родине. При вскрытии дипломатической почты находили это письмо и автоматически отправляли его по назначению. Эта же процедура могла иметь место и в обратном направлении. Маловероятно, чтобы дипломатический представитель сознательно стал бы способствовать передаче донесений, но он мог сделать это, чтобы оказать одолжение красивой женщине или приятелю, который, несомненно, уверил его в том, что единственным мотивом его просьбы является желание избежать ознакомления чиновников британской цензуры с его личными делами.
Агенты де Мэтра следили за всеми известными ему немецкими агентами в Голландии. Наблюдая за их жизнью и встречами, мы часто получали ценные сведения о тех, кто передавал донесения немцам. Самыми лучшими агентами де Мэтра были старый Хаас и его племянница. Никому бы не пришло в голову подозревать этого старика или его простенькую племянницу в том, что они являются агентами английской службы. Они были столь бесцветны, что даже в маленьком обществе не могли привлечь к себе внимание. Они хорошо знали языки, были [75] умны, наблюдательны и обладали неограниченным терпением — качества, бесценные для агентов контрразведки.
Наконец, наши контрразведывательные организации в нейтральных странах могли, по требованию начальника в Англии, проверить любого человека или получить о нем нужные сведения, как, например, выяснение адресата подозрительных писем.
Удивительно, как часто разведчик попадался на какой-нибудь мелочи. Я вспоминаю случай, когда британский цензор заинтересовался письмом, адресованным какому-то человеку в Голландии. Де Мэтр выяснил, что этот человек был немецким разведчиком. В письме, которое, несомненно, было послано с указанием вымышленного адреса в Англии, было сказано, что в дальнейшем все письма должны направляться по номеру две тысячи с чем-то. Только две или три улицы в Лондоне имели столько домов. Предпринятое расследование быстро привело к аресту немецкого агента, служившего «почтовым ящиком».
В Голландии я, естественно, больше соприкасался с бельгийским отделом немецкой разведки, чем с каким-либо другим. Обязанность немецкой контрразведки в Бельгии заключалась в предупреждении там шпионажа. Я постоянно сталкивался и с ней. Немецкая контрразведка работала совершенно отдельно от своей разведки, единственной функцией которой была посылка агентов в союзные страны и сбор присылаемых ими донесений.