+
А. Муратов - клавиши.
Г.Малечкин - гитара, вокал.
И.Тихонов - гитара.
"Алло, это Джеки. Ты не сможешь поиграть со мной на записи?
- А что играть-то?
- Да просто. Три аккорда."
(Из телефонного разговора)
Эх! Три аккорда!
Когда сборная "наемников" (Курылев, Храбунов, Сульин) пришла в студию, ЧТО будет записываться - знал только Джеки, а КАК - не знал никто. Так как материала "наемники" не знали вообще, то это исключало обычные разборки, возникающие при записи и уже через два дня было записано 20 вещей, правда, аккордов оказалось чуть больше. Если Майк, как утверждают некоторые, носит титул "отца советского панка", то Джеки может называть его папой. Несколько невнятное имя: - КОММЕРЧЕСКИЕ КУРСЫ - компенсируется конкретностью первых криков сынка - альбомом "Батарея".
Прочитав на обложке перечисление имен, можно только поразиться количеству людей, которых Джеки привлек к записи. Одна эта обложка - свидетельство огромной энергии. К счастью, дело не ограничилось только тусовкой.
Кратко о звуке, и о тех, кто непосредственно работал в студии: Ритм-секция: М.Сульин (ДУХИ) и В.Курылев (ДДТ) - удивительно слаженная и мощная получилась машина с азотным трубонаддувом в виде гитары. С помощью этой машины и прокатился Джеки от первой до последней песни альбома. Трубонаддувом занимался А.Храбунов (ЗООПАРК), две параллельные гитары которого с наложением, создают постоянный энергетический потенциал, не перегружая слушателя запильными излишествами, но и не оставаясь в тени. В этот утяжеленный пост-панковский саунд врывается развязно-наглый вокал Джеки. Чтоб ему не было одиноко в этой атмосфере, с ним хоровой бэк В.Пименова и Г.Малечкина (СОСЕДИ). Всем известный своей неукротимой энергией А.Муратов (ДДТ) поделился оной при создании звука этой записи.
СТАРЫЕ СОЛДАТЫ НЕ УМИРАЮТ…
ЮРИЙ ИЛЬЧЕНКО
"ПЕРВАЯ КРОВЬ"
ПОЖИЛОЙ РОКЕР
(М.Науменко)
Юрий Ильченко - вокал, гитара, программа драм-компьютера.
Николай Гусев - клавишные.
Михаил Васильев - ручная перкуссия.
Студия ЛДМ, 1989 г.
Он приехал ко мне на Лиговку, как всегда неожиданно, после внезапного звонка, - по-хорошему худой, (не в смысле что плохой), этакий вольный рок-флибустьер, со студийной пленкой своего нового альбома вместо "Веселого Роджера" или абордажных крюков. Все, во что он был одет (сейчас точно не помню, во что), удлиненное бледное лицо с красным носом, похабная улыбочка, нахальные глаза и сапоги, которые он не стал снимать, не опасаясь наследить, - все обозначало в нем городского Джона Сильвера. Освоясь в тепле, вечерний гость рассказал пару неприличных анекдотов и поставил на магнитофон свою бобину. Начиналась она с "Но Есть надежда". Ах, эта постбладсвитэндтиэрзовская надежда… Ну и так далее.