— Елизавета Петровна, ну чем не транспорт?! — ударил себя в грудь кулаком Жорка. — Честное комсомольское, вмиг доставлю! Вот увидите!
Фрося испытующе поглядела на полуторку:
— Может, правда, попытаемся, Елизавета Петровна? Сейчас одной машиной все равно не управиться. Людей-то вон сколько. Прямо в корзинах и отправим. Накроем сверху брезентом, и все, — она взглянула на Жорку. — А в случае если застрянет — перегрузим. Несколько ребят с ним пошлем.
Жорка просиял всем своим конопатым лицом:
— Елизавета Петровна, я со всей ответственностью… — воодушевился он, но председатель не дала ему договорить:
— Ладно, мучитель ты мой. Поезжай! Но если и на этот раз застрянешь сразу же в утильсырье твою таратайку сдам.
— Да я!.. — радостно вскрикнул Жорка и, не договорив, бросился к своей машине.
Через полчаса машина бодро бежала под гору неровной лесной дорогой. Сбитнев, Зинка и Шумейкин сидели в кузове, поминутно кланяясь ветвям, которые то и дело хлестали по кабине.
Когда машина отъехала километра два от плантации, под брезентом, между корзинами что-то завозилось и заскулило.
— Тузик? Как он сюда попал? — удивились Сбитнев и Зинка.
Шумейкин принял ногу, и из треугольной щели между корзинами выкатился лохматый комочек.
— Кто его посадил в машину? — нахмурился Сбитнев.
— Я… Пускай прокатится, — отвел глаза Шумейкин.
— Ты не крути. Ты что задумал? Завезти решил собаку, Ваське насолить? возмутился Сбитнев.
— И ничего я не задумывал. А вообще от этой скотины никакой пользы, только под ногами путается…
— А от тебя какая польза!? — вскипела Зинка. — Тузик, Тузинька, иди сюда! — погладила она собачонку.
— Ты мне головой ответишь за каждый волос с Тузика! Понял?! — прикрикнул Сбитнев на притихшего Шумейкина.
…В кабине, сосредоточенный и торжественный, Жорка всей грудью налегал на руль, стараясь удержать прыгающую на камнях и скрипящую во всех суставах машину. Рядом с ним трясся на сиденье Мишка.
Жорка знал, что по этой глухой дороге почти не ездят, но, соблюдая правила, он перед каждым поворотом сигналил. Лес оглашало простуженное сипение, тревожа дремавшего у Зинки на коленях Тузика.
Жорка поглядывал на брата глазами, в которых сияли гордость и торжество.
Вскоре лес поредел. Дорога прямой линией пересекала большую поляну. Жорка отпустил тормоза, и машина побежала быстрее.
— Ну как, братан, идем? — спросил Жорка. Сквозь напускное равнодушие на его лице проступила самодовольная улыбка.
— Ничего, подходяще, — медленно выговорил Мишка. Шмыгнув носом, он подпрыгнул и клацнул зубами: колесо машины наехало на камень.