— Жемчуг! — встрепенулся Шумейкин. — Знаешь, какая это драгоценность! У матери есть золотая брошка с жемчугом. Только у нее камушек гораздо меньше, как горошина.
— Пещерный жемчуг? — с недоумением проговорил Сбитнев, не подозревая, что именно так и называется это кальцитовое образование.
— Да нет же, какой там пещерный!.. Жемчуг добывают в морях из специальных ракушек. Наверное, кто-то проходил тут и потерял жемчужину, — сказал Шумейкин, не спуская глаз с необыкновенной находки.
Сбитнев увидел на одной стороне камушка излом, вспомнил, как что-то хрустнуло под ногой девочки, и сообразил, что камень этот возник в пещере. Но чтобы поддержать дух товарищей, он бодрым голосом ответил:
— Верно, Олег. Значит, где-то недалеко выход. Идемте!
Он обнял одной рукой прихрамывающую Зинку и вместе с ней стал подниматься вверх.
Впереди в стене зияла высокая щель. Добираться к ней надо было по выпуклому, гладкому натеку. Цепляясь за малейшие шероховатости камня, Сбитнев кое-как залез в щель и по одному втащил туда ребят.
— Смотрите, тут нет воды, сухо! Значит, правда — выход где-то близко! радостно вскрикнула Зинка, забыв о боли в ноге. Она хотела идти дальше, но Сбитнев остановил ее.
— Не торопись. Надо осмотреться, куда лучше идти, — он отстранил Зинку с дороги, и в эту минуту фонарик внезапно погас.
— Этого еще не хватало! — сердито прошептал Витя, встряхивая фонарик. Он не загорался.
— Олег, у тебя спичек нет?
— Нету.
Сбитнев осторожно сел на корточки и стал на ощупь открывать крышечку.
— Витя, где ты? — боязливо прошептал Шумейкин.
— Да здесь! Садитесь пока, отдыхайте, — раздраженно сказал Сбитнев. — Тут что-то с фонариком не ладится.
С замиранием сердца он ощупал батарейку, пластины контактов, постучал по корпусу и стеклу, — все было напрасно.
Витя похолодел: «Неужели лампочка перегорела?»…
В стороне что-то зашуршало, и вдруг темноту прорезал леденящий душу крик. От неожиданности Сбитнев вздрогнул и выпустил фонарик из рук.
— А-а-а-а, — заплакал в деревянной кроватке проснувшийся ребенок.
— Ты что, маленький? — Шарый отложил газету, поднялся из-за стола и стал покачивать кроватку.
— Не беспокойтесь, — вошла в комнату из кухни молодая белокурая женщина с темным родимым пятном на щеке. — Он всегда перед дождем капризничает.
— Чуткий у вас барометр, — пошутил Шарый.
— Пойдем, лапочка моя, покушаем. Мы уже выспались… — ворковала мать, вынимая из кроватки ребенка. Продолжая разговаривать с малышом, она вышла из комнаты.
Шарый снова взял в руки газету, но то и дело посматривал на дом через дорогу. Пробегал взглядом по строчкам, механически читал заголовки и опять глядел в окно.