— Знаешь, есть такой анекдот… — Абрам Абрамович опасливо, но и озорно огляделся. Убедившись, что мамы и Даши поблизости нет, он продолжал: — Еврею говорят: «Ваша жена изменяет вам на глазах у всего города. Как вы терпите?» — «Я тоже подозреваю… — отвечает еврей. — Но до конца еще не сумел убедиться. Вот, к примеру, вчера… Вижу, что они, обнявшись, идут по улице. Я — за ними. Вошли в подъезд. Я — за ними. Вошли в квартиру. Я — за ними… Потом вошли в комнату. Я прильнул глазом к замочной скважине. Вижу, разделись… А потом потушили свет — и опять эта проклятая неизвестность!»
Мне было приятно, что мы с Игорем, по мнению Абрама Абрамовича, уже доросли до таких анекдотов.
— Так вот… Тебя, Борис, тоже мучает «проклятая неизвестность»: есть у нас государственный антисемитизм или нет? Они уже «разделись», а тебе все еще не вполне ясно!
— Да, нужны веские доказательства… что это идет именно от государства, — неуверенно, а потому слишком громко цеплялся за свою ортодоксальность отец. — Здесь надо обмыслить, обдумать!
— Знаешь, есть такой анекдот… Один пьяный — наверняка не еврей — прячет за спиною пол-литра водки и говорит своему собутыльнику: «Если угадаешь, в какой руке бутылка, мы ее выпьем. А если не угадаешь, пойдем по домам!» — «В правой», — говорит собутыльник. «Думай, Петя!.. Думай!» И ты, Боря, обмысливай, обдумывай… если очевидное для тебя не очевидно.
Еврейский Анекдот, как всегда в таких случаях, посмотрел на него без осуждения, но с жалостью:
— Не заставляй меня приходить к мысли, что для подвига нужна только храбрость, а ум совершенно не обязателен. Прости, что говорю это при твоих сыновьях. Они все равно будут уважать тебя! — В глазах Анекдота жалость сменилась доброй уверенностью. — И любить будут. Как и Даша… Как и Юдифь. Как и я… Потому что ты достоин уважения… и любви.
— А ты разве не достоин? — счел необходимым добавить отец.
— А вот это большо-ой вопрос!
Анекдот нарисовал в воздухе указательным пальцем вопросительный знак, похожий на виселицу.
— Влюбленные наряжаются друг для друга… не только в лучшие, самые выигрышные костюмы и платья, но и выигрышные поступки, — объяснял мне психолог Игорь. — Лишь в старинных романах женщины любят бедных и неудачливых. Ныне в их отношении к мужчинам многое изменилось: они возлюбили удачливых и богатых. А в отношении мужчин к женщинам все осталось по-прежнему: любят очаровательных и главным образом тех, которые обращают на себя всеобщее мужское внимание. Незаметных не замечают… Теория любви, запомни, относится к психологии. Но во всякой науке теория должна подтверждаться фактами. И вот тебе, пожалуйста, два случая, говорящие об одном и том же: влюбленные скрывают невыгодные ситуации, в которых они оказываются. Афанасьев заклинал не рассказывать Даше о его поражении на приемной комиссии, потому что