Анна уселась немного прямее. Она не откинулась на спинку стула и не соскользнула на пол.
"Но мне удобно", — подумала девочка.
Больше нет страхов, что лента Гретхен потеряется, что учительница сочтёт её совсем глупой — осталась музыка и только музыка.
Прохладные, негромкие звуки струились по комнате.
— О чём вам эта музыка напоминает? — спросила мисс Уильямс, когда пластинка закончилась.
— О дожде, — немедленно ответила Изабелла, девочка с густыми, прыгающими кудряшками. Она была из четвёртого класса.
— Мне кажется, она как вода, — начал Бен.
— Дождевая вода, — ухмыльнулась Изабелла.
— Да нет, вроде воды в ручье, — серьёзно стоял на своём Бен.
— А ты как думаешь, Анна? — спросила мисс Уильямс.
Анна вспыхнула, не зная, что ответить.
— Я помню эту музыку, я её слышала дома, — объяснила она. — Я знаю название.
— Скажи нам, — улыбнулась учительница.
— Это "Сияние луны", — Анна запнулась, — но…
Она остановилась, подыскивая нужные слова. Мисс Уильямс ждала. Все остальные тоже ждали. Все лица вокруг были такие дружелюбные. Девочка глубоко вздохнула и закончила фразу:
— Я тоже думаю, она — как дождь.
— Это "Лунная соната" Бетховена, — объяснила мисс Уильямс. — Только её не Бетховен так назвал. Может, он тоже думал о дожде.
— Или о ручье, — упрямо добавил Бен.
— Или о ручье… или о чём-то совсем другом, — продолжала учительница. — Каждый из нас слышит своё. И это хорошо. Потому-то нам и дано воображение. Бетховен — великий композитор. Он жил в Германии, как Анна.
Анна высоко подняла голову. Она — и Бетховен!
Арифметика была несложной. В этом классе цифры были большие и ясные и не прыгали, когда ты на них глядел.
— Молодец, Анна, — заглянула в её тетрадку мисс Уильямс.
Совсем другое дело, чем: "Представить себе невозможно, что ты — сестра Гретхен Зольтен!"
Тут Анна сообразила — мисс Уильямс не знакома с Гретхен. "Она никого не знает, только меня".
Девочка вдруг почувствовала себя ужасно одиноко — в школе всегда знали всю её семью.
Она села ещё прямее. "Только я, я одна", — сказала она самой себе.
"Что бы учительница про меня ни подумала, зависит только от того, что я, Анна, делаю". Какая странная мысль, даже непонятно, хорошо это или плохо. Пришлось от новой мысли отмахнуться и вернуться к арифметике, но забыть её было нелегко.
Когда день в школе кончился, она не сразу пошла домой, а отправилась в магазин. Папа был по горло в делах.
Девочка сидела и ждала в сторонке, а когда все покупатели ушли, подошла к прилавку и облокотилась на стойку.
— Ну как новая школа, малышка? — спросил с надеждой в голосе папа.