— Хорошо, господин.
— В моё отсутствие приходил почтальон. Он принёс письмо. — Але-Гоп внимательно поглядел на Саламуру.
— Правда? А я и не слыхал, — схитрил мальчик.
— Значит, говоришь, выспался…
— Ещё бы, спал как убитый.
Але-Гоп окончательно уверился, что Саламура не разговаривал с Бегуном.
Играющий на свирели акробат. Четверное сальто
Парк, названный почему-то Райскими кущами, был расположен на крыше огромного здания. Вокруг его обнесли высокой железной решёткой. Без билета в этот парк даже птица не пролетела бы. У входа стоял сам Але-Гоп. Он проверял, не фальшивые ли билеты, и по одному пропускал желающих увидеть чудо-аттракцион.
А к парку Райских кущ в этот вечер устремился весь город. Каждому хотелось собственными глазами увидеть играющего на свирели акробата, который делает четверное сальто. Жители канатного города знали цену такому сальто!
Сквозь толпу протиснулся Бегун. Он улыбнулся Але-Гопу и хотел пройти, но тот остановил его.
— Твой билет, — сказал ему хромой акробат.
— Я ведь уже заплатил вам, господин Але-Гоп?
— Когда?
— Утром, когда письмо приносил.
— Не помню. Покажи билет.
— Как не помните? Я же дал вам двадцать копеек, — удивился Бегун.
— Билет!
— Вы ничего не сказали тогда о билете.
— Не морочь мне голову. Ох уж эти зайцы! Отойди, ты мешаешь публике!
Бегун перешёл на другую верёвку. Его душили слезы обиды и отчаяния. «Глупец, простофиля, — ругал он себя, — нашёл кому платить заранее».
В кармане у Бегуна больше и гроша не было. И всё же он не терял надежды. «Вот схлынет толпа, — ободрял себя почтальон, — ещё раз напомню Але-Гопу о нашей встрече, он просто забыл, что я отдал ему двадцать копеек».
А люди всё шли и шли. Бегун подходил к каждому и робко спрашивал, нет ли лишнего билетика. Ни у кого не было.
Почтальон не знал, что и предпринять. Ведь в парке его ждут друзья — договорились во что бы то ни стало освободить Саламуру. Даже план побега составили. И всё это могло рухнуть по его, Бегуна, вине.
Почтальон решительно направился к воротам. Но Але-Гоп захлопнул их перед самым его носом.
Потеряв всякую надежду, Бегун шёл вдоль железной решётки. Он знал, что проникнуть в парк ему не удастся — через каждые десять метров стояли полицейские.
«По всему видно, побег Саламуры придётся отложить», — решил почтальон и чуть не заплакал от обиды.
Саламура тем временем подымался па столб, к которому был привязан конец каната.
Але-Гоп метался по арене и всё просил зрителей отойти подальше.
— Уважаемая публика, освободите арену, чем дальше будете стоять, тем лучше вам будет видно.