Между нами говоря, жители Сноготка не отличались храбростью, зато гордости у них было хоть отбавляй. А кузнец не любил шутить. Он и вправду мог покрыть их имена позором. Как-то сам собой у болельщиков прошёл кашель, перестали гореть глаза да и с одежды улетучился пепел. Кузнец вышел на улицу и пошёл, не оглядываясь, назад. А когда оглянулся, то увидел, что болельщики, правда, нехотя, но следовали за ним.
— Выше головы, твёрже шаг, — ободрял их кузнец.
Ряды болельщиков футбола сомкнулись, шаг стал уверенней.
Зуботычина — телохранитель Бородавки
Первый министр беседовал в своём дворце с… С кем же беседовал первый министр? Бьюсь об заклад, ни за что не догадаетесь…
Да с Саламурой, маленьким пастухом божьих коровок! Вы удивлены? А чему тут удивляться? Саламура, как вы помните, шел на восток.
Так он и оказался в столице прекраснейшей страны Сноготок. Правда, не без помощи своих верных друзей — божьих коровок и светлячков. Днём он выпускал аленьких букашек — они находили ему самую короткую дорогу, ночью светлячков — и те освещали путь. Наконец показались пограничные столбы. От них до столицы было всего несколько часов ходьбы.
И вот наш пастушок сидит в кабинете Бородавки и рассказывает о встрече с Фринтой.
— Значит, ты видел мою дочурку?
На глазах у первого министра показались слезы.
— Она велела передать вам привет.
— Бедняжка, наверное, изменилась, похудела.
— До этой встречи я не знал Фринту, так что мне трудно судить. Но, видно, она всё же похудела — личико у неё крохотное, один нос торчит.
— Кретин, нос — это наша семейная гордость, — обозлился Бородавка.
Саламура смешался, понял, что попал впросак.
— Значит… ты говоришь… Фринта не забыла меня? — продолжал расспрашивать первый министр.
— Она только о вас и говорила. Сказала, что лучше и добрее нет на свете человека.
— Продолжай. Что ещё сказала Фринта?
— Сказала, что вы будете рады слышать о ней.
— А ещё что?
— «У моего отца, говорит, такое доброе сердце…»
— Ты что-то мнёшься, продолжай.
— «…и он наградит тебя…» — выпалил наконец Саламура.
Первый министр, известный всему миру скряга, недовольно нахмурил брови, скосил глаза в сторону несгораемого шкафа и чихнул. У Саламуры сердце упало. Можно было подумать, что кто-то незаметно подкрался к пастушку и выстрелил из ружья у самого его уха.
— Так и сказала… наградит?
— Именно так. Но мне не нужно никакого вознаграждения. Я благодарен судьбе и за то, что нашёл наконец страну Сноготок.
— А зачем тебе так уж надо было сюда попасть?
— Видите ли… мне сказали, что моя подружка находится у вас.
— Кто она?