Я имею в виду, пить водку с шахтерами.
Их изможденные потертые лица с подведенными глазами и вечным запахом изо рта: несет чем-то средним между одеколоном «Свежесть» и плотным перегаром. Многие приходят сюда прямо из забоя, если, конечно, у них есть с собой деньги, которые не забрала жена. Кому-то не везет – жена может сходить на шахту и попросить, чтобы зарплату отдавали сразу ей, а она уже будет выделять мужу на водку.
Пропьет ведь, если дать сразу все.
Таким обычно идут навстречу.
Но на самом деле это встречается не так уж часто. Шахтерские жены, наверное, самые терпеливые женщины на земле, но никогда не отличались повальным мужеством. Так что здесь, в очередном поселочном генделыке, все так же, как и десять лет назад: те же суровые лица, тот же запах изо рта, тот же вдохновленный взгляд, когда они видят бутылку водки. Здесь они точь-в-точь такие, как Стаханов с плаката «Гордость Донбасса». Стаханов в рабочей робе и с простертой куда-то в сторону рукой смотрит на тебя, и кажется, что он заглядывает прямо тебе в душу.
Вы знали, что в последние годы жизни Стаханова называли Стакановым?
Я снова трясусь по ухабам проселочных дорог, а потом снова пью с шахтерами, и в каждом генделыке, в каждом чертовом кафе, закусочной, пельменной или рюмочной меня уже ждут.
Мне улыбаются.
Мне говорят: «Привет, чувак, рады тебя видеть».
Мне даже иногда наливают за свой счет.
Не уверен, что я знаю всех этих ребят, но, когда ездишь по всему Западному Донбассу и даже дальше, в Донецкую область, чтобы пить с шахтерами, с тобой может случиться и не такое. Наверное, я уже когда-то пил с ними. Наверное, в одной из своих поездок, когда я собирал информацию о том, что здесь происходит, когда пытался выяснить что-то о желтом порошке, я и познакомился с ними. Но вспомнить это сейчас совершенно невозможно.
Я осторожно начинаю интересоваться – не слышал ли кто-нибудь что-нибудь о Марке Шейдере? В конце концов, раз уж мы знакомы, надо же искать в этом какие-то выгоды?
На меня смотрят.
Смотрят непонимающими глазами.
Мне говорят: «Ну, кроме того, что ты говорил…»
Я говорил.
Они говорят мне, что я рассказывал им о Марке Шейдере.
Хм, осторожно пытаюсь выяснить, что же такого я могу рассказать о человеке, о котором абсолютно ничего не знаю.
Но они уже воспринимают все как шутку.
На этой неделе на одной из шахт концерна «Западдонбассуголь» произошла авария, взрыв метана, и, хотя сразу было видно, что это просто мелочи, я все-таки приехал туда, чтобы узнать, все ли в порядке и не нужна ли моя помощь.
Я сажусь в свой «Пежо» и снова трясусь по сельским дорогам, по тем местам, где уже был, потому что теперь мне кажется, что я нащупал, что именно пропустил.