– Кофе иди сделай, – произнес я с возрастающей экспрессией в голосе. Дашка изобразила на лице невозможный энтузиазм и рванула с места в коридор. Я покачал головой и вошел в кабинет. Юля копалась в сумочке, вытаскивая из ее недр все новые и новые предметы. На столе уже была целая свалка. Отдельно лежали довольно внушительный ежедневник, небольшой цифровой диктофон, чуть меньше сигары, цифровая «мыльница» и ручка. Среди вытащенных вещей я увидел пудреницу, помаду, начатую пачку жвачки, какие-то свернутые в несколько раз бумажки и что-то еще. Я покосился на жвачку. Да уж, такая девушка явно не будет жевать гудрон!
– Прости, что заставил тебя ждать, – произнес я, присаживаясь за свой стол. Вот так вот! Сразу дам понять, что встреча у нас исключительно деловая. А то она мало ли что может подумать после Дашкиных выкрутасов.
– Ничего-ничего, – кивнула головой Юля, сгребая в кучу те причиндалы, что не требовались ей для работы, и отправляя их в пасть отнюдь не похожей на косметичку сумочки. В голосе, как мне показалось, прозвучала ядовитая нотка.
– Не против, если мы сразу на ты? – осведомился я озабоченно. – Все-таки, какое-никакое, а знакомство у нас состоялось.
Юлия недоуменно вскинула голову.
– Ну, чат, – пояснил я. – Я – Мастер. А ты, насколько я понял, Гюрза.
Юлия удивленно вскинула брови вверх, а потом рассмеялась.
– Ну, надо же. Куда не плюнь, везде можно найти знакомого. Как это мы с… тобой раньше не встретились. Как жизнь, как здоровье? Говорят, ты на курорте был? Что-то ты не очень загорел.
– Я на горнолыжном курорте был, – ответил я. – Там в основном лицо загорает. Голышом лежать посреди снега как-то зябко. Да и сошел уже загар.
– Да ну? И что, согреть прямо некому было?
М-да… Гюрза…
– Ты и в жизни такая же, как в чате, – хмыкнул я. – Язва вы, сударыня.
– Ну, – пожала плечами Юля, – мне за это даже деньги иногда платят, за язвительность и прочее. Так что у тебя за дело? О чем писать будем? Гаврилова твою контору в дерьме изваляла?
– Мою, – со скорбью в голосе произнес я.
– Чего не поделили?
– Денег просил ее муж. А я не дал просто так. Предложил заработать.
– Книжку проиллюстрировать?
– Нет, зал расписать Чебурашками.
Юля звонко рассмеялась.
– Ну да, нашел кому предложить. Этот лишний раз дома стенку не побелит, чтобы на халяву мазка не сделать. Великий живописец! Его тут в художественную энциклопедию внесли, так он на радостях пил две недели. Говорят, даже в вытрезвителе ночевал пару ночей. Его наш музей просил пару работ им подарить, хоть плохоньких, так, для отчетности, так он ни в какую. «Я, – говорит, – слишком значимая фигура в этом мире, чтобы что-то кому-то дарить. Мои работы стоят миллионы. Покупайте!» А откуда у музея деньги? Ты его картины-то видел?