Матушка полагала, что я слишком распустилась во время болезни, и решила, что мне нужно пускать полпинты крови ежедневно в течение десяти дней, чтобы я снова пришла в норму. Транко не удалось меня защитить, и мне пришлось покориться. Потеря крови меня ослабила, и я еще сильнее погрузилась в депрессию. Мой отец пригласил доктора Бейтса, врача из Оксфорда, который решил, что у меня цинга, и прописал полынное пиво и горчицу при каждом приеме пищи, отчего у меня разболелся желудок.
А ведь еще предстояло справиться с весной. Наши поэты делают вид, что весна — это радостная пора. Мне кажется, что они заимствовали это мнение у испанцев и итальянцев, у которых к тому времени уже зреют фрукты, а наши деревья только начинают цвести. Весь пост в Форест-Хилл сильно дул восточный ветер. Этот ветер согласно поверьям плохо влияет на все живое. Наш дом был уже старым, в нем гуляли сквозняки. Примулы задержались с цветением, да они и не радовали меня, потому что рядом со мной не было Муна, чтобы нам вместе собирать цветы, но я не забыла его, и всегда связывала букетики, как он мне показал.
Все усугублялось тем, что приближался суд в парламенте над графом Страффордом. Он был главным королевским советником и самым умным командиром. Его обвиняли в нарушениях и предательстве в Ирландии. Всем было понятно, что он верный слуга Его Величества, ибо если бы он был предателем, почему же его хозяин одобрял его действия? Ведь король не мог совершать ошибок! Но члены парламента намеревались приговорить графа к смерти для острастки других, они не собирались уступать ни дюйма, приговаривая «у мертвецов нет друзей». Никто не верил, что Его Величество позволит приговорить к смерти своего верного слугу, с другой стороны, разносились слухи, что если король станет вмешиваться в действия парламента, то в стране разразится гражданская война. Все повторяли слова членов парламента, разделившихся к тому времени на тех, кто выступал против короля, и на роялистов: «Никто не может сказать, как определить высокого и низкого человека, но мы отличаем высокого от коротышки, когда видим их перед собой. Также неизвестно, сколько тайных проступков делают человека предателем, но если мы увидим предателя, то сразу отличаем его от преданного и честного человека».
Мой отец помалкивал, не выражая собственного мнения, но он всегда говорил заступникам той или иной партии:
— Не стану оспаривать ваши слова, но все дурно пахнет и до добра не доведет.
Тем людям, кто пытался усугубить положение вещей, произнося пламенные речи, он говорил также: