Рик с удовольствием наблюдал за лицом Коула, пребывавшего в нерешительности и растерянности, однако следующий вопрос арестованного застал его врасплох.
– Где Миранда? – обеспокоенно спросил Коул.
– Тебе не положено знать о местонахождении свидетелей, – отрубил Рик, потрясенный глубиной его чувства. Он вспомнил, как они целовались на набережной, как Миранда цеплялась за Коула, когда его уводили.
От внимания Коула не укрылось, что Рик занервничал. Значит, он что-то скрывает. Но что? Знает ли он, где Миранда? Ее не было рядом с Риком, когда тот с победоносным видом выступал перед журналистами. Странно, что Рик не провел ее перед видеокамерами и фотоаппаратами, чтобы продемонстрировать ужасное состояние его последней жертвы. Может быть, Миранда настаивала на невиновности Коула, и Рик пытался убедить ее в обратном?
– Не смей обижать ее или разыгрывать с ней свои шуточки, – предупредил Коул, неожиданно испугавшись за Миранду. – Она была травмирована, эмоционально и физически. Пережила сильное потрясение. Нам с тобой такое даже представить трудно.
– Вот как? – Рик вскинул брови. – А тебе откуда об этом известно? Поделись со мной.
Коул понимал, к чему клонит Рик. Он хотел выудить из него признание.
– Ладно. Я расскажу, что произошло. – Нужно, конечно, потребовать, чтобы пригласили адвоката, но какого? У него нет знакомых адвокатов, а ждать больше нельзя. – Я решил переночевать в клубе, после того как мне позвонил репортер с просьбой прокомментировать информацию, которую ты сообщил прессе. Можно было не сомневаться, что к утру у моего дома и у клуба соберутся толпы журналистов. Я умывался и вдруг услышал ее крик. Выбежав во двор, я увидел ее возле свалки. Она отбивалась от какого-то человека в накидке. У него был нож. Я что-то кричал им. Не помню что. Он обернулся, потом выпустил ее и пронесся мимо меня, в клуб. Я подбежал к Миранде, и тут подоспел ты.
Рик чувствовал, что Коул что-то недоговаривает. Или просто выдумывает на ходу? Его бесило, что Коул валит вину на некоего безымянного, безликого бандита. Он хотел услышать от него признание, униженное раскаяние, мольбу о прощении.
– Значит, ты решил привести в чувство Миранду, вместо того чтобы ловить парня, который, как ты утверждаешь, подставил тебя. А ведь именно он помог бы тебе избежать тюрьмы. Какое благородство!
Коул отвечал ему холодным взглядом, слишком поздно сообразив, что незачем было распинаться перед копом, который желал слышать только подтверждение собственной версии.
– Вот именно.
– Жаль, Колтон, жаль. Может быть, тебе все-таки захочется рассказать правду после того, как я объясню, что собираюсь предпринять. Видишь ли, мне придется привлечь ФБР. С изнасилованиями мы и сами как-нибудь разберемся, а вот шантаж – это уже компетенция федеральных служб.