– А теперь, прежде чем начать торги, давайте послушаем песню в исполнении нашего талантливого и знаменитого гостя, который великодушно согласился выступить перед нами. – Виктория с улыбкой пригласила Коула на сцену. – Дамы и господа, поприветствуем Коула Тейлора.
Публика встретила Коула неожиданно громкими аплодисментами. Трент Саймон, покинувший столик на пятнадцать минут раньше, уже ждал с гитарой в глубине сцены. Коул уверенным шагом подошел к микрофону. Миранда удивилась, увидев его без инструмента. Он собирался петь под аккомпанемент Трента.
Полилась нежная, немного грустная, задумчивая мелодия. Голос Коула, звучный и лиричный, заполнил зал. Пластичные, чувственные движения его тела отражали оттенки музыки. Настоящий хамелеон, думала изумленная Миранда. Вчера вечером он похотливо раскачивался и крутился, как заводной, в такт бесшабашному непристойному ритму, а сегодня он утешал, убаюкивал свое сердце. Или ее сердце? Ибо, слушая слова песни, она чувствовала, что оно перестало принадлежать ей.
Коул пел о парне, которого Бог наградил талантом и красотой. Он зарабатывал на жизнь любимым делом, имел много друзей и любовниц. Его судьбе можно было только завидовать. Тем не менее ему чего-то не хватало, но он никак не мог понять чего. Пока не встретил женщину своей мечты, которую он, впрочем, и в мечтах никогда не видел. И тогда он понял, чего ему не хватает в жизни. Любви.
Как и вчера вечером, у Миранды создалось впечатление, что Коул поет для нее. Она перехватила его обжигающий взгляд. Сердце неистово заколотилось, дыхание участилось. Миранда упрекнула себя в излишней чувствительности. За весь вечер он перекинулся с ней лишь несколькими фразами, только исполнял свои обязанности кавалера, когда их нельзя было не исполнять. Однако песня растрогала ее, и, как только стих последний аккорд, она сразу же оглядела зал, желая видеть реакцию публики. У некоторых гостей в глазах блестели слезы, мужья обменивались с женами умильными взглядами, кое-кто из женщин смотрел на нее с завистью.
Я же здесь просто для виду, хотела крикнуть Миранда, страстно желая, чтобы именно она была источником его вдохновения.
Томори, быстро пересев на пустовавший стул Коула, стала что-то говорить ей на ухо. Миранда ответила японке извиняющейся улыбкой и покачала головой. Тихий голос Томори растворился в громе аплодисментов.
– Потрясающая песня, правда? – повторила та.
– Изумительная. Где только он ее нашел?
– В своем сердце, – спокойно рассудила Томори. Интересно, думала Миранда, давно ее предки покинули Японию? – Это его песня, – объяснила Томори, должно быть, заметив тень сомнения в глазах Миранды. – Он сам ее написал.