Но теперь у меня открыты глаза, Лео, сказала она себе. И да поможет мне Бог!
Охваченная холодным гневом, Брук спокойно расчесала волосы, накрасила губы и спустилась вниз, чтобы найти свекровь.
София сидела в одной из гостиных и держала в руках журнал. Но ее седая голова была наклонена вперед, а плечи поникли, словно от свалившегося на них горя.
Сердце Брук сжалось. Ей очень нравилась свекровь. София была доброй, сердечной женщиной, принявшей ее как родную дочь. Как она, наверное, мучается сейчас, сокрушалась Брук. Один сын в могиле, другой изменяет жене и порочит честь семьи.
Я не имею права еще больше расстраивать ее, решила Брук, подавляя внутреннее раздражение. Ее намерение поехать в Милан не исчезло, но, что бы там ни случилось, это будет касаться только Лео и ее. Свекровь не должна ничего узнать.
Собравшись с силами, Брук вошла в гостиную. София тут же вскинула голову, заслышав звук шагов.
– Брук! – воскликнула она. – Я… я думала, ты спишь.
Брук постаралась придать лицу усталое выражение.
– Я пыталась. Но эта ужасная головная боль…
– Бедняжка! Как мне жаль тебя. Чем же тебе помочь? Хочешь таблетку? Или стаканчик вина?
– Нет, боюсь, это не поможет. Завтра должны начаться месячные, – объяснила Брук, радуясь тому, что не нужно обманывать. Когда принимаешь противозачаточные таблетки, всегда легко предугадать первый день цикла. – У меня так каждый раз. Дома в таких случаях я обычно гуляю или катаюсь на машине. Это успокаивает меня, и боль уходит. Можно мне взять вашу машину, София? Обещаю ехать осторожно и не превышать скорость.
– Конечно, бери, милая. Но куда ты поедешь?
– Ну… просто проедусь по окрестностям.
– Хочешь, я поеду с тобой?
– Нет, нет. Я хотела бы побыть одна. Не могли бы вы присмотреть за детьми, если они проснутся?
– Конечно, не волнуйся.
Пять минут спустя Брук уже сидела за рулем, осторожно ведя машину по извилистой дороге, окаймлявшей озеро.
Воображение рисовало картины встречи с мужем: как она станет кричать и бросаться на него, впадая в истерику, что было ей совсем не свойственно.
Поездка заняла больше часа из-за пробок на подъезде к Милану. Брук чуть не заблудилась, но потом выехала на проспект, где находился дом Франчески.
Она полагала, что морально готова столкнуться с реальностью, что останется спокойной, увидев автомобиль мужа на стоянке.
Но получилось иначе. Внутри у нее все сжалось, сердце заныло от боли. Она почувствовала неприятное напряжение в желудке, и едва успела открыть дверцу машины, как ее вырвало. Ошибки быть не может – это его машина, заключила Брук и обессиленно откинулась на спинку кожаного сиденья. Мой любимый мужчина… мой муж… мой Лео… там, в квартире Франчески, в ее постели.