...В аэропорту Петропавловска Его никто не встретил. Он угрюмо прошел в зал ожидания и сел в неудобное кресло. Голова кружилась после долгого перелета и выпитого вина.
– Меня никто не встретил, – сказал он женщине, читавшей книгу напротив.
– Не может быть, – рассеянно ответила она. – Наверное, вы просто разминулись.
– Мы не могли разминуться. Меня никто не встретил. Меня. Никто. Не. Встретил.
– Жаль, – она отложила книгу, – а кто должен был вас встречать? Жена?
– Нет. Я не женат.
– Вот как? И давно не женаты?
– Да. Слишком давно. С самого рождения.
– Надо же, какое совпадение! У меня – та же картина. Впрочем, мы отвлеклись. Так кто же должен был вас встретить?
– Девочка. Или старуха. В зависимости от того, сколько я спал.
– А вы сами не знаете?
– Нет.
– А почему «спал». Может быть, вы еще не проснулись? Вот вас и не встретили.
– Я проснулся.
– Почему вы так уверены?
– Во сне голова не болит так сильно, как у меня сейчас. Я проснулся.
– Ну, тогда дело – за девочкой. Или старухой.
– Или просто – женщиной.
– Даже так?
– Да.
– И как она должна выглядеть?
– Десять лет назад она была самой красивой девушкой на свете.
– Десять лет?
– Десять лет.
– Десять долгих лет?
– Десять долгих, долгих лет...
– Десять долгих, вонючих, блядских, ебаных лет... – Она заплакала и уронила книгу. Он, не поднимая книгу, пересел к ней и обнял за плечи.
Они молчали так долго, будто считали про себя каждый день разлуки. А может, так оно и было. Уже вороватый бич стал подбираться к Ее беспризорному чемодану. Уже бдительный милиционер обошел с фланга Его мешок, (который в России превратился в обыкновенный старый рюкзачишко), подозревая в нем взрывное устройство немалой силы.
Однако дымом тянуло не от вещей, а от душ. Там догорала печаль. Милиционер погрозил кулаком бичу, бич погрозил кулаком небу, а небо, не найдя никого подходящего, погрозило кулаком само себе. И пошел дождь.
– Пойдем, – шепнул Он.
– Да, – Она улыбнулась сквозь слезы, – пойдем...
Десять лет тому назад.
Охотничья избушка в зарослях шеломайника. Костер и шумная компания студентов-геологов, изо всех сил не замечающая уединившуюся парочку. Они – в избушке, лежат в темноте и греют друг друга голыми телами. Их ласки наивны, но искренни. Их желание так велико и так неловко, что они не знают – плакать или смеяться. Они пытаются обратить все в шутку, отчаянно смущены тем, что творят их руки и губы. Даже оставшись вдвоем, они ощущают компанию под боком и, прошептавшись пять минут, нарочито громко смеются или подпевают очередной песне.
Но его губы сами собой отправляются в путешествие, язык проводит такую нежную и обстоятельную разведку, которой позавидовала бы любая пересеченная местность. Не ленятся и руки. Пальцы сами находят места, где восторг бьет неприметным гейзером, и заносят их на карту, чтобы вернуться снова и снова. Наконец, отыскав родник, он надолго припадает к нему губами и долго не может остановиться, утоляя жажду.