– А хоть бы и философ! – сказал Запорожец. – Сколько людей, столько ответов. Вот ты, например, почему домой не спешишь?
Все знали, что у Москвича – красивая жена, сочная полнота которой скрывала возраст. Все знали также, что живут они дружно, и сын, который похож на обоих сразу, растет здоровым крепким мальчишкой.
– Да как тебе сказать... – Москвич почесал затылок. – Смотрит она на меня.
– Чего? – удивился Запорожец.
– Да так. Смотрит всю дорогу. Придешь с работы – в коридоре смотрит. Зайдешь на кухню – и там смотрит. Хоть подавись, честное слово. У ящика приляжешь – сидит рядом и смотрит не в ящик, а опять же на меня.
– Ну, и что? Что тут такого. Смотрит – значит, любит.
– Любит, не любит... Жизнь – не ромашка.
– Любит, любит... – Запорожец посмаковал вкусное слово. – Ну, а если в сортир пойдешь? Тоже смотрит?
– Нет. Если в сортире сижу – слушает. Ходит около двери – и слушает.
– Во дела... – изумился Запорожец! – Это ж ни пернуть!
– Вот и я о том же.
– Да... – Запорожец задумался. – Все равно, завидую тебе. Вот бы на меня кто посмотрел.
Известно было, что Запорожец живет в изрядном курятнике. Его дом был одним из тех, где жизнь под одной крышей расширяет конфликт отцов и детей до ядерной войны отцов, детей, внуков и правнуков. Удивительно, но именно в таких квартирках люди размножаются тем быстрее, чем меньше жилплощади приходится на одно лицо. И Запорожец не был исключением. Кроме хворой жены, ее родителей и родителей ее родителей, в доме то и дело появлялись груднички, все как один – женского пола. После рождения четвертой дочки Запорожец пытался повеситься, но обвалился кусок потолка, что вызвало новую порцию семейных дрязг. Кроме детей, по дому бродили две кошки, зловредная дворняга и черепаха – единственное существо в доме, которое Запорожец любил за смирный нрав.
– Или вот ты, Девятка, – переключился он, – у тебя дома пусто, никто мозги не ебет. Ты-то почему здесь с нами сидишь?
– Не знаю, – хмуро сказал Девятка. Музыка подействовала на него угнетающе. Он молча слушал и на глазах наливался тоской.
Никто не видел его жену, потому что Девятка переехал сюда после развода, при размене квартиры. Говорили, что она его бросила, что детей у них не было, и что причиной ее ухода было безденежье. Так это или нет, неизвестно, только теперь деньги у Девятки водились, хоть и тратил он их на водку. Водились у него и бабы, чему втихаря завидовали все мужики во дворе, начиная с бедного Запорожца и кончая основательным Москвичом. На баб он тратил деньги, оставшиеся после водки, если не считать того, что уходило на ремонт машины.