Начать поиски стоило с дома отшельника. То, что там побывала опергруппа, меня не смущало: прожив в доме некоторое время, я успела уяснить, что Владимир Петрович отличался скрытным характером и изобретательным умом. Один тайный бункер в лесу, оснащенный военной оптикой, чего стоил. Не исключено, что его берлога имеет какие-нибудь тайники, такие параноики всегда испытывают слабость к подземным ходам и тайным комнатам. Надеюсь, мне удастся разгадать эту загадку, а там и двойник непременно отыщется.
Пока я шагала по относительно открытому участку, все было в порядке, но едва над головой зашелестели густые кроны деревьев, мне вновь сделалось не по себе. В темноте даже хорошо знакомая дорожка казалась опасной, я то и дело спотыкалась о невидимые корни и расшибла в кровь большой палец на ноге, ударившись о камень. Наконец, впереди замаячила большая черная тень старого дома. Луна, на мгновение выглянувшая из-за плотных облаков, плеснула на черепичную крышу немного серебра, но от этого света темнота за оконными стеклами еще больше сгустилась, стала вязкой, как жидкий гудрон.
Подняться на крыльцо меня заставило уже не любопытство, а понимание того, что проделать обратный путь я не в состоянии.
Отсутствие сиделки в доме меня не удивило – скорее всего, ее забрали с собой менты для дачи показаний, – а вот незапертая входная дверь слегка озадачила. Я с опозданием сообразила, что не подумала о том, как смогу проникнуть в пустой дом, но провидение позаботилось об этом. Только вот провидение ли?..
Первым делом, войдя в дом, я нашарила на стене выключатель, но кроме сухого щелчка, ничего от него не добилась: свет так и не вспыхнул.
Глаза немного привыкли к темноте, и я смогла рассмотреть на столе странную штуку – старинный канделябр с белыми, совершенно новыми свечами, которые торчали вверх, как восковые пальцы покойника. Рядом обнаружился коробок со спичками.
Находка скорее порадовала и я незамедлительно запалила все три фитиля. Золотые огоньки послушно затрепетали и стройно поднялись в неподвижном воздухе чужого дома. Прикрывая пламя ладонью, я стала подниматься по лестнице.
Нервы мои были напряжены до предела, наверное, потому я и уловила этот звук: то ли шепот, то ли тихий вздох. Он шел откуда-то сверху и здорово напугал меня, однако, как я ни прислушивалась, больше не повторился.
«Кой черт понес меня на эти галеры», – запоздало посетовала я и тут же обругала себя за некстати помянутого нечистого. Не к добру это.
Пламя свечей дружно качнулось, затрепетало и едва не потухло, а я увидела настежь распахнутую дверь в спальню Владимира Петровича. Почему-то сделать последний шаг оказалось сложнее всего, некоторое время я разглядывала комнату, стоя на пороге.