– И ты решила подождать, пока девчонку жизнь обломает, – закончил за нее Крылов, не скрывая презрения, – Потому и облагодетельствовала.
– А что тут плохого? – С вызовом сказала мадам. – Много их таких через меня прошло. Только в этот раз по-другому вышло. Инку сразу в какое-то агентство взяли, она матери на радостях телеграмму прислала, чуть ли не в Париж собралась. Ну, Париж не Париж, а в журналах ее мордаха замелькала. Дошло до того, что Playboy предложил ей разоблачиться на его страницах за семьсот пятьдесят тысяч. Но эта дура отказалась! То ли и вправду скромность не позволила, то ли захотела довести цифру до круглого миллиона. А на миллион ее тушка не потянула. Больше того, обиженные редакторы ей подгадили и вскоре девчонку выкинули на улицу с волчьим билетом. Но от судьбы, видать, не уйдешь, нашла она где-то своего олигарха, теперь вот мать на свадьбу отправилась.
– И где ж ей счастье привалило? – Спросил Захар.
– А я разве не сказала?
Услышав название моего родного города, мы с Захаром переглянулись. Конечно, ничего особенного в том, что Инна отправилась именно туда, не было, но я почувствовала, как напрягся голос Захара, когда он спросил:
– А Ляля адрес не оставила, где остановится? Ну, мало ли что?
– В гостинице она поселилась. Название не знаю, а телефон она дала.
– Подскажи, пожалуйста.
– А тебе зачем? – начала было она, но, наткнувшись на его взгляд, осеклась: – Да ладно, бери, мне не жалко. И нечего на меня так смотреть. – Продолжая ворчать, Илона быстро защелкала кнопками мобильника, нашла телефон и продиктовала цифры, которые Захар записал по старинке, в маленький блокнот.
Конечно, вероятность того, что неведомая мне Ляля отправилась в город по душу Сальникова, была более чем ничтожна, но это была хоть какая-то ниточка, и мне не терпелось встретиться с женщиной, однако Крылов не спешил меня отпускать. Он почему-то вбил себе в голову, что имеет право распоряжаться моей жизнью, и я твердо решила его в этом разубедить. Положение осложнялось тем, что денег на обратный билет у меня не было.
За ужином, исчерпав все аргументы, я применила запрещенный прием, спросив напрямую:
– Эта Илона… Она сказала правду? Ну, про… про шлюх?
Я никак не ожидала такой реакции на свои слова: лицо Захара враз отяжелело, стало почти уродливым. На нем резче проступили морщины. Тем не менее, он ответил почти спокойно:
– Да.
– Но почему?
– Потому, что они честнее. Лучше трахаться с обычными шлюхами, чем лицемерить с теми, кого это может ранить.
– Но ты только и делаешь, что ранишь меня!
Он пожал плечами.