Всадник закончил свою речь, важно, с высоты роста своей лошади, еще раз обвел глазами собравшихся и остановил взгляд на Пеке:
— А тебя я знаю, — глашатай весьма дружелюбно кивнул юноше. — Ты из 'Тумачино', где хозяином — папаша Влоб. Ты — кулачник, что стихи плести умеет. Пек-Рифмач! Я видал твои бои: славно-славно. Скажу без прикрас: тебе — прямая дорожка в военное дело. Кстати, наш капитан частенько бывал в 'Тумачино', и видел, как ты на арене парней метелил, и тоже нахваливал твои кулаки. Смекаешь?
Пек довольно заулыбался. Еще бы — приятно услышать похвалу своим бойцовским качествам от того, кто в этом деле дока. К тому же собравшиеся послушать глашатая ребята теперь с уважением смотрели на него.
— Говорю от имени капитана Альвара: рад буду видеть тебя и друга твоего, — всадник кивнул и Ларику, — среди солдат илидольского гарнизона, — сказав, тронул коня дальше — вещать на других перекрестках города.
— Все, Ларь! — с огнем в глазах заговорил Пек. — Вот и решилась моя судьба! Я иду в городское войско и окончательно укрепляюсь в этом городе. Ты со мной?
— Конечно, — кивнул белобрысой головой Ларик. — У меня тут тоже выгода. Думаю: солдат илидольского гарнизона отцу Златы понравится больше, чем простой кулачник.
— Здорово, братишка! — воскликнул радостно Рифмач. — Примерим кольчугу, шлемы, возьмем мечи в руки. Вот это дело для настоящих мужиков! Пусть только сунется лорд Гай под наши стены! Я сам ему голову с плеч сниму!
— Эй, и мы с вами пойдем! — отозвался один из ребят, которые вместе с Пеком и Лариком слушали призыв воина. — Глашатай правду сказал. Нечего отсиживаться — надо быть готовым к опасности. Пусть даже Илидол и откупится от Гоша, но умение мечом махать еще никому не мешало.
— Тогда познакомимся. Я Пек, это — друг мой Ларик, — Рифмач протянул говорившему руку.
— Я Карл, прозваньем Тонкий, — ответил тот и указал на юношей помладше, — это братья мои — Платин и Эйгон, а это — наш приятель Тит, прозваньем Лис. Все мы решили идти в гарнизон.
Пек и Ларик поручкались с ними, оценивающе глядя на каждого.
Карл вполне оправдывал свое прозвище: высокий и тощий, словно плохо кормился у родителей. К тому же, в темной одежде и коротко постриженный, он казался еще тоньше. Однако лицо его, худое и угловатое, было весьма примечательным, благодаря своему выражению решимости: строгим бровям, пронзительным карим глазам и крепко сжатым губам. Его братья, близнецы Платин и Эйгон, выглядели по-другому: эдакие румяные крепыши-упитыши с простодушными взглядами. А на конопатого Тита нельзя было смотреть без улыбки: невысокий, коренастый, с копной огненно-рыжих, непослушных волос и с треугольным лицом, он, в самом деле, смахивал на хитрюгу-лиса.