— Идиоты, — пробормотала я.
Поднялся ветер. Я вздрогнула, на этот раз просто от холода, а не от внутреннего беспокойства. Весна была не за горами, но определенно еще не наступила.
— Давай возвращаться, — сказал Дмитрий.
Мы повернули, и, когда направлялись к кампусу старших, я увидела ее. Ту самую сторожку. Мы не замедлили движения и вроде как откровенно не разглядывали ее, но я знала — Дмитрий так же остро осознает ее присутствие, как я. Что он и доказал, когда чуть позже заговорил.
— Роза, насчет того, что произошло…
Я застонала.
— Я знала! Знала, что так и будет!
Он с некоторым удивлением и испугом посмотрел на меня.
— Что будет?
— Вот это самое. Сейчас ты прочтешь мне лекцию о том, что мы поступили неправильно, что не должны были делать этого и что никогда больше ничего подобного не должно происходить.
До того пока эти слова не вылетели у меня изо рта, я не осознавала, как сильно боялась, что именно их от него и услышу. Он по-прежнему выглядел потрясенным.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты такой и есть. — Думаю, мой голос звучал немного истерично. — Ты всегда хочешь поступать правильно. И если поступаешь неправильно, то потом непременно должен привести все в порядок и снова поступать правильно. И я знаю, что ты собираешься сказать — что такого не должно больше происходить никогда и что ты хочешь…
Остальное мне пришлось проглотить. Остановившись в тени дерева, Дмитрий обхватил меня за талию и притянул к себе. Наши губы слились. И пока длился этот поцелуй, я забыла обо всех своих опасениях, что он назовет случившееся между нами ошибкой. Я даже — хотя это казалось совсем уж немыслимым — забыла о смерти и уничтожении стригоев. Всего на миг.
Когда мы, в конце концов, оторвались друг от друга, он по-прежнему обнимал меня.
— Я не считаю неправильным то, что произошло, — произнес он мягко. — Я рад, что это произошло. Если бы тот миг вернулся, я снова поступил бы так же.
В душе закружился целый водоворот чувств.
— Почему ты изменил свое отношение?
— Потому что перед тобой невозможно устоять. — Чувствовалось, что мое удивление забавляет его. — И… помнишь, что сказала Ронда?
Я испытала еще один шок — когда он упомянул о ней. Но потом вспомнила, какое у него было лицо, когда он слушал ее, и то, что он говорил о своей бабушке. Я попыталась вспомнить слова Ронды.
— Что-то о том, что тебе предстоит потерять что-то…
Нет, точно я не помнила.
— «Ты потеряешь то, что ценишь выше всего».
Естественно, он помнил все слово в слово. Тогда это пророчество вызвало у меня усмешку, но сейчас я попыталась расшифровать его. И поначалу испытала прилив радости: я — вот что он ценит выше всего. Но потом испуганно взглянула на него.