– Я только что обнаружил их в самолете, – объяснил он, сохраняя серьёзный тон.
– Знаешь, у них ведь есть срок годности!
Чтобы не рассмеяться, Ченс покрепче сжал челюсти, прикусив внутреннюю часть щеки.
– Да, но они не разлагаются с той же скоростью, с какой скисает молоко. Они эффективны в течение нескольких лет.
Санни посмотрела на него настороженным взглядом.
– И как надолго тебе хватит этих презервативов?
Ченс глубоко вздохнул.
– На более длительное время, чем ты, очевидно, думаешь.
– На шесть месяцев?
Он провел в уме кое-какие быстрые расчеты. Шесть месяцев, чуть больше тридцати презервативов … получается, что секс у них должен быть примерно раз в неделю. Если бы он состоял с ней в моногамных отношениях, утративших свою новизну, тогда - возможно, но для одинокого холостяка…
– Послушай, – сказал он, и в хриплом мужском голосе послышалось то же отчаянье, которое омрачило его лицо, – с тобой трех десятков презервативов мне хватит примерно на неделю.
Санни выглядела пораженной, и Ченс увидел, что теперь уже она проводит быстрые математические расчёты. Девушка определила результат, и её глаза изумленно расширились. Не в силах противостоять искушению, Ченс скользнул рукой по волосам Санни, обхватил её голову и притянул к себе для крепкого поцелуя, безжалостно используя весь свой чувственный опыт, чтобы возбудить Санни. Её дрожащие ладони с трепетом коснулись мужской груди, словно она хотела оттолкнуть Ченса, но руки ей не повиновались. Неторопливо и глубоко он скользнул языком в рот Санни, ощущая ответное касание её язычка и мягкое давление нежных губ. Она была такой сладкой на вкус, и от неё исходил свежий чистый аромат женщины. Ченс почувствовал под тканью футболки острые вершинки её сосков и испытал непреодолимое желание дотронуться до них, почувствовать, как они затвердеют под его пальцами. И прежде, чем эта мысль успела до конца оформиться в затуманенном страстью сознании Ченса, его рука оказалась под футболкой Санни. Её груди были полными и округлыми, а кожа, словно прохладный, нежный шёлк, согревалась от его прикосновений. Ее соски напоминали небольшие камешки, которые стали еще тверже, как только он до них дотронулся. Санни выгнулась в его руках, прикрыв глаза в наслаждении, и низкий изумлённый стон вырвался из её горла.
Ченс хотел всего лишь поцеловать её, чтобы отвлечь от внезапно нахлынувшего чувства ответственности. Но удовольствие, которое он ощутил, прикоснувшись к Санни, будто старое виски ударило ему в голову, и он испытал острую потребность увидеть её, почувствовать вкус её кожи. Одним резким движением он задрал её футболку, обнажая груди, и наклонил Санни так, что она распласталась на его руке, а крепкие холмики предстали перед Ченсом, словно чувственное угощение. Он нагнул темноволосую голову и сомкнул губы на её напряженном покрасневшем соске. Ченс провел по нему языком, прежде чем слегка надавить губами и втянуть в рот. Он услышал звук, который она издала на сей раз – дрожащий возглас женщины, внезапно испытавшей возбуждение, иступленный, чувственный всхлип, мгновенно достигший его поясницы. Ченс смутно осознавал, что пальцы Санни с силой впивались в его плечи, но эта боль была небольшой и ничтожной по сравнению с охватившим его нетерпением. Кровь шумела у него в ушах, горячим потоком неслась по венам. Он хотел Санни с дикой страстью, которая вонзалась в него острыми шпорами, убеждая отбросить осторожность, забыть об обольщении и немедленно взять её здесь и сейчас.