Так вот Горемыкин, ни с того, ни с сего, сказал мне, что он рад получить самостоятельное место; рад, что состоялось определенное назначение, и что он теперь уже не временно управляющей министерством, не калиф на час. Первое, что он теперь сделает, это распорядиться, чтобы те 50.000 руб., которые получали министры внутренних дел, чтобы их ему не давали, а чтобы их сам департамент полиции тратил на секретные нужды.
Но это благое пожелание так и осталось "благим пожеланием". В конце концов, Горемыкин продолжал получать эти 50.000 руб. и тратить их на свои нужды, что делали всё его преемники. Разница между ними и покойным председателем совета министров и министром внутренних дел Столыпиным состояла лишь в том, что они брали только эти 50.000, а когда министром внутренних дел сделался Столыпин, то уже дело не ограничивалось 50.000, а, насколько мне известно, со слов министра финансов и нынешнего председателя совета министров -- Столыпин и его ближайший помощник по делам полиции Курлов тратили на свои нужды, или на свое представительство уже не 50.000, а сотни тысяч. Это было одним из последствий так называемого конституционного порядка, который водворял П. А. Столыпин.
Горемыкин, до назначения министром внутренних дел, был довольно либерального направления, но, как только он сделался министром внутренних дел, под влиянием свыше, боясь себя скомпрометировать, начал вести довольно реакционную политику
(I Вариант. *Горемыкин в течение своего управления министерством бездействовал и не знал, куда ему идти, направо или налево. Он взял себе в товарищи князя Алексея Дмитриевича Оболенского, человека очень не глупого, хорошо образованного, убедительно говорящего, честного, но крайне легкомысленного и впечатлительного.
Он и мне принес много бед своею неуравновешенностью. Когда он говорит, он говорит по убеждению и убедительно, но убеждения его меняются также часто, как чистоплотные люди меняют белье. Затем у него крайне беспокойный характер, всегда он всюду во все партии суется, чтобы знать, что делается и давать "советы". Он пользовался большим почетом у молодых дам высшего общества -- его так и звали "дамский оракул". Хотя, повторяю, он, в сущности, хороший, честный человек, но опасный советчик. Оболенский тащил Горемыкина налево, а другие его сотрудники -- направо. Конечно, Горемыкин никому не угодил, а председатель комитета министров Дурново, который жил головою Плеве (тогда уже государственного секретаря, добивавшегося стать министром внутренних дел), конечно, страшно интриговал против Горемыкина. *).