– А как у вас со средствами?
– Этот вопрос я должна решать. Попробую устроиться на работу. В Англии я служила в транспортной компании. Правда, Гай сказал, что, не зная языков, работу в Танжере я не найду. Но я готова работать кем угодно.
– Вы все так быстро решили, – заметил Марк Трайтон. – Ведь с того момента, как вы получили письмо от Тренча, еще и часа не прошло.
Эмма помотала головой.
– На принятие решения у меня была целая ночь, – ответила она. – А потом, когда Гай не пришел на встречу, я к такому повороту событий была морально готова. Даже не зная, что меня ждет впереди, я уже начала строить планы…
– И вы полны решимости эти трудности преодолеть? – спросил Трайтон. – В одиночку?
Он посмотрел на кончик своей дымящейся сигареты и продолжил:
– Скажите, а вы смогли бы заняться не совсем привычным для вас делом? Мои друзья могут предложить вам работу.
– Да, конечно! – радостно воскликнула Эмма. – Но я совсем не хотела…
– Перестаньте! – прервал ее Трайтон. – Я же вам не милостыню подаю. А потом, может быть, такая работа вас не устроит. Или вы моим знакомым не подойдете. Видите ли, золовке сеньоры де Кория, моей подруги, нужна компаньонка. Коротко опишу ситуацию. Сеньора де Кория – вдова скончавшегося пару лет назад торговца пробковым деревом. Его мать незадолго до своей смерти родила дочь. Так что сейчас Пилар, эта девушка, живет в доме Леоноры… сеньоры де Кория. И вот Леонора теперь ищет для своей родственницы компаньонку, которая должна быть примерно того же возраста. Короче говоря, ее свояченице нужна хорошая подруга.
– А сколько лет сеньорите Пилар?
– Всего семнадцать.
– А мне уже двадцать один…
Трайтон с нежностью посмотрел на Эмму.
– Я так и думал, – сказал он. – Так что по возрасту Леоноре вы подойдете.
«Имя Леонора Трайтон произносит с большей теплотой, чем «сеньора де Кория», – отметила про себя Эмма и тут же вспомнила желчное замечание Гая: «В последнее время Трайтон танцует только с де-Кория». По его тону можно было бы предположить, что в отношениях между Трайтоном и испанской вдовой есть нечто скандальное. Но кто знает, может быть, презрение Гая объясняется…
– Но я совсем плохо говорю по-испански, – быстро сказала Эмма. – Будет ли от меня хоть какая-то польза?
– Не волнуйтесь, с испанским у вас проблем не возникнет, – заверил Трайтон. – Во время гражданской войны Леонору маленькой девочкой вывезли в Англию, и все свое детство она провела там. Говорить она предпочитает по-английски. И Пилар тоже знает этот язык.
– Понятно… Мистер Трайтон, а с самой Пилар у меня проблем не возникнет?