Первым делом Кира оттерла физиономию мне, приговаривая, что таких небритых грязнуль в город не пускают.
— Ты еще не видела сталкеров после трехмесячного похода! Вот где красавчики.
— Не сомневаюсь. Но ты у меня должен быть чистый и красивый.
А, вот как! Уже «у меня». Быстро же нас, мужиков, прибирают к рукам.
Потом она вдруг покраснела и тихим голосом попросила:
— Отвернись, пожалуйста. Я хочу обтереться… до пояса.
— Пфф, — я с самым невинным видом пожал плечами, хотя не могу, не покривив душой, сказать, что ее слова не включили мое воображение. Грудь такой идеальной формы стоит того, чтобы ею любовались. — Я тогда спать лягу. Носом к стенке, чтобы тебя не смущать.
Вымотался я. Как и в день гекатомбы Шакалов, стоило мне поудобнее устроиться на мягких рулонах и отвлечься от таинственного шуршания за спиной, я моментально заснул. Накопившаяся усталость выключила меня из мира. Я потух, словно КПК со снятой батареей.
А когда проснулся, было темно. И тихо, лишь где-то далеко, на пределе слышимости трещала какая-то ночная тварь. Цикады, наверное.
Совсем рядом, чуть ли не мне в ухо спокойно сопела Кира. Умаялась стоять на часах, да и прикорнула рядышком. От ее тела шло успокаивающее тепло, рука лежала поперек моей груди — наверное, чтоб не убежал.
Стоило мне чуть-чуть пошевелиться, как Кира тут же вздрогнула, обхватила посильнее и прижалась к моему боку. И даже что-то пробормотала во сне. Словно ребенок, у которого вдруг решили отнять любимого плюшевого мишку.
Дорожная сеть у Новой Москвы.
Локальные координаты 122006
Заброшенная частная дорога.
Локальные координаты 121906
Кира спала, свернувшись, словно котенок, и снилось ей явно что-то хорошее, потому что иногда она улыбалась. Я осторожно, стараясь резким движением или шумом не разбудить ее, освободился. В руках Киры осталась только куртка.
Она вздохнула и уткнулась лицом в плотную ткань.
М-да. Знал бы заранее, хотя бы постирал.
«Нет в тебе романтики, брат Андреналин! О чем думаешь?!»
А о чем мне еще думать, когда я сижу на корточках над мирно посапывающей девушкой, и всю мою душу переполняет нежность? Когда хочется подхватить ее на руки, поцеловать, обнять крепко… Будить только жаль, устала ведь за день.
Да какое там обнять!
В облегающей рубашке и коротких шортах, с поджатыми босыми ногами, с косичкой, утонувшей под воротом, Кира выглядела настолько соблазнительной, что я с трудом сдерживался.
Наверное, внутренний голос должен был нашептывать мне что-то вроде: «Ну, что же ты! Не зевай! Она в твоей власти! Она всем тебе обязана…», а я — вести с ним тяжелую внутреннюю борьбу. Так обычно рассказывают в узком мужском кругу после десятой кружки.