Пока я медлила, в разговор вмешалась Флоренс:
— Выходит, у каждого из нас будет отдельный рай?
Ральф помотал головой:
— В моем уж точно будешь ты. С Сирилом.
— И миссис Безант, полагаю. — Проглотив еще ложку супа, Флоренс повернулась ко мне. — А кто будет в твоем раю, Нэнси?
Она улыбнулась, у меня на лице тоже была улыбка, но от этого вопроса мои губы дрогнули. Я посмотрела на свои руки — не лилейно-белые, как на Фелисити-Плейс, а с красными костяшками, в трещинах, пропахшие содой; на манжеты — обтрепавшиеся, в жирных пятнах (я так и не научилась закатывать рукава, они мне казались слишком узкими). Я ухватила себя за манжету и закусила губу. Я не знала никого, кто захотел бы со мной в мой рай. И я не знала никого, кому бы я понадобилась в его раю…
Я перевела взгляд на Флоренс.
— Ну, — отозвалась я наконец, — без вас с Ральфом, наверное, ни один рай не обойдется: иначе кто же будет давать инструкции.
Ральф рассмеялся. Флоренс наклонила голову; на ее губах заиграла обычная печальная улыбка. Чуть помедлив, она мигнула и перехватила мой взгляд.
— В моем раю, конечно, будешь и ты…
— В самом деле, Флоренс?
— Ну да — а то кто же будет тушить устрицы?
Мне случалось слышать и лучшие комплименты, но это было давно. Почувствовав, что краснею, я опустила голову.
Вновь посмотрев на Флоренс, я обнаружила, что ее взгляд устремлен в угол комнаты. Я повернулась: там висел семейный портрет. Флоренс думает о своей матери — догадалась я. Но в уголке портрета помещалась, конечно, и фотография поменьше — суровой женщины с очень густыми бровями. Я по-прежнему не знала, кто она такая. Я спросила у Ральфа:
— Кто та девушка на маленьком фото? Ей не помешало бы причесаться.
Он смотрел на меня, но молчал. На вопрос ответила Флоренс:
— Это Элеонора Маркс. — Голос у нее как будто дрогнул.
— Элеонора Маркс? Я ее видела? Эта ваша кузина, что работает у торговца птицей?
Если бы я вдруг залаяла, Флоренс ответила бы мне таким же изумленным взглядом. Ральф положил на стол вилку.
— Элеонора Маркс, — объяснил он, — писательница, оратор и выдающийся деятель социалистического движения…
Я покраснела: это был промах почище, чем спросить, что такое «кооперативный». Но Ральф, заметив мой румянец, смягчился.
— Не смущайся. Откуда тебе знать? Не сомневаюсь, если ты станешь перечислять книги, которые прочитала, окажется, что мы с Флоренс о таких и не слыхивали.
— Правда, — благодарно отозвалась я.
Но, хотя у Дианы я держала в руках и солидные книги, в голове у меня сейчас вертелись только несолидные, и автор у них всех был один и тот же: Аноним.