Мы словно бы вернулись к миссис Денди, в окружение прежних друзей, за исключением, конечно, Уолтера. Он наведывался в «Брит» редко, а в Стамфорд-Хилл и того реже. Когда он являлся, то чувствовал себя не в своей тарелке; мне жалко было на это смотреть, и я выискивала себе какое-нибудь занятие, оставляя его с Китти. Она, как я заметила, так же жалась и мялась во время его визитов; можно было подумать, ей больше нравится иметь дело не с самим Уолтером, а с его письмами — наша дружба разладилась настолько, что нынче он сообщал ей новости в письмах. Но она говорила, что не имеет ничего против, и я поняла: ей не хочется обсуждать щекотливую тему. Я знала, ей очень тяжело оттого, что Уолтер разгадал ее тайну и исполнился к ней отвращения.
Наш дебют в «Брите» состоялся во второй день Рождества, предшествующая неделя вся ушла на репетиции. Рождество, соответственно, прошло мимо нас; в ответ на матушкино письмо с приглашением я, как и в прошлом году, извинилась большой занятостью. С моего отъезда минуло почти полтора года; почти полтора года я не видела моря и не ела на ужин свежих устриц. Это был слишком долгий срок, и, несмотря на злость из-за письма Элис, я не могла не скучать по родным и не тревожиться о них. Однажды в январе мне попался под руку мой старый жестяной сундучок с надписью желтой эмалью. Я подняла крышку и обнаружила карту Кента, которую приклеил к ее внутренней поверхности Дейви; Уитстейбл был помечен выцветшей стрелкой — «чтобы я не забыла, где мой дом». Он задумал это как шутку; никто из них не ожидал, что я действительно их забуду. Теперь, наверное, они решили, что забыла.
Я со стуком уронила крышку; в глазах защипало. Прибежавшая на шум Китти застала меня в слезах.
— Эй. — Она обняла меня за плечо. — Что такое? Ты плачешь?
— Я вспомнила о доме, — объяснила я, всхлипывая, — и мне вдруг так туда захотелось.
Она провела пальцами по моей щеке, лизнула их.
— Морская влага. Вот почему тебя тянет к морю. Удивляюсь, как ты еще не высохла, как водоросль на берегу. Не нужно мне было увозить тебя из Уитстейблской бухты. Мисс Русалка…
Услышав прозвище, как я думала, давно ею забытое, я наконец улыбнулась, потом вздохнула.
— Мне хочется домой. На день или два…
— День или два! Да я без тебя умру!
Засмеявшись, она отвела взгляд в сторону, и я догадалась, что она шутит лишь отчасти: за все месяцы, проведенные нами вместе, мы ни разу не разлучались на ночь. Ощутив, как когда-то, странное стеснение в груди, я быстро поцеловала Китти. Она обхватила ладонями мое лицо, но смотрела по-прежнему в сторону.