Народу в парикмахерской было немного, причем основная часть их сидела в женском зале. Я быстро оценил обстановку и выхватил взглядом сразу трех девиц. Одна из них была чуть ниже меня и выглядела лет на двадцать пять. Поздоровавшись с ней по-итальянски, я показал рукой на свои пышные волосы и попросил её постричь меня на русский манер.
— Не понимаю, — развела она руками, не забыв при этом улыбнуться, и обратилась за помощью к более старшей подруге.
— Нечего понимать, Анжела, — усмехнулась та. — Человек пришёл постричься, говорит, кажется, по-испански. Скажи ему «си» и стриги как можно медленней. Расплатится валютой. Вперёд!
Девушка взяла меня под руку и указала на свободное кресло:
— Сейчас я вас постригу, уважаемый. Так, как вам надо.
Эта бестия толкала меня в кресло словно в кровать, а я упирался и сопел с понтом, не понимая. Я уже успел бросить взгляд на руку Анжелы — кольца на правой не было, я не ошибся.
— Не спешите так, — сказал я по-русски, повернувшись к ушлой подружке, и слегка приподнял очки. — А валютой рассчитаюсь, да. С ней, — добавил я и указал пальцем на Анжелу. Та прыснула и зарделась.
— Тьфу ты, артист! — стушевалась ушлая и быстро отплыла в сторону. Я уселся в кресло и попросил Анжелу действительно стричь помедленнее. Мы быстро разговорились. К концу стрижки я любезно пригласил её на чашечку кофе. Подумав несколько секунд, она все же согласилась.
— А вы в самом деле эмигрант? — спросила она меня на улице примерно через полтора часа, когда закончила работу. Я приехал за ней на такси, но она не рискнула садиться в него со мной. На улице, между прочим, уже стемнело.
— Настоящий. Выехал из Союза в восемьдесят шестом.
— А здесь, в Перми, что делаете?
— Учусь.
— Учитесь? — удивилась она.
— Жить.
— Ах вот оно что…
Мне показалось, ей не понравился мой ответ. Если бы сказал, что я бизнесмен, она была бы в восторге. Впрочем, в кафе я все поправил, засветив ей свой бумажник… Она чуть скосила на него свои очаровательные глазки, и с этого момента, я не сомневался, девочка стала моей собственностью. Я понял это без слов. В девять тридцать вечера мы были у нее дома. Анжела жила вдвоём с матерью в трехкомнатной квартире на третьем этаже, но мать была в отъезде. Меня это вполне устраивало.
Мы выпили немного коньяку и продолжили нашу беседу. Я уже не помню, что ей наплел, но наплел много. Так много, что боялся сбиться с метки и дать маху. Итальянское гражданство, родом с Украины, националист, бывший политзек. Далее шли фамилии известных диссидентов и «отсидентов».
Анжела слушала меня как зачарованная и не знала, как себя вести. С такими людьми, как я, она ещё не встречалась. Зато знал я. Нет, я не потащил её в постель, наоборот, я схватился рукой за сердце и разыграл маленький спектакль. Дальше было проще, — она легла в одной комнате, я — в другой. Возможно, моё «больное» сердце натолкнуло её на определённые мысли, но я знал, что проживу здесь не больше недели. Если всё пойдёт как надо, мне хватит и трёх дней. Всё будет зависеть от Тары.