Знахарь посмотрел на его спину, распиравшую могучими мышцами черный пиджак, покачал головой и пошел к «лендроверу». Сев за руль, он достал из кармана визитку, которую дал ему Вертяков, посмотрел на нее и, вытащив мобильник, набрал номер.
Трубку сняли сразу.
— Строительная фирма «Терем» к вашим услугам, — произнес женский голос.
— Я могу поговорить с Павлом Кондратьевичем? — спросил Знахарь, глядя в визитку.
— По какому вопросу? — поинтересовалась секретарша.
— Я от Бориса Тимофеевича, — многозначительно ответил Знахарь.
— Одну минутку, — гораздо более любезно сказала секретарша, — сейчас соединю.
И в трубке заиграла занудная телефонная музычка, которая вмонтирована во все корейские офисные коммутаторы.
Знахарь подумал, что если бы он был Полом Маккартни, то за такой идиотский вариант песни «Yesterday» подал бы на производителей коммутаторов в суд и отсудил бы у них все что можно…
Глава третья
СИБИРСКИЙ ТЕРЕМ
Саня Щербаков сидел в баре «Вашингтон» и неторопливо пил коньяк.
В его кармане лежали сто шестьдесят тысяч рублей, и это обстоятельство делало его гораздо более осмотрительным, чем обычно.
В первые два дня после той ночи, когда Саня подобрал около разбитого «мерседеса» пакет с деньгами, он чувствовал себя как шпион на грани разоблачения. Однако, хорошенько обдумав все подробности произошедшего, он пришел к выводу, что беспокоиться нечего, и перестал вздрагивать от каждого резкого звука.
Однако, понимая, что излишняя беспечность может погубить его, он не стал светить эти деньги в Томске и, чтобы обменять некоторое количество долларов на более уместные в его жизни рубли, поехал аж в Новосибирск.
И теперь, сидя в «Вашингтоне» и слушая краем уха тихий разговор двух плечистых коротко стриженых типов, хвалил себя за предусмотрительность и благословлял тот момент, когда решил не менять деньги здесь, в Томске.
— … ну, я ему и говорю: пока ничего, — бубнил один из бандюков, шевеля мясистыми ушами.
Перед ним стояла полная тарелка мяса тушеного по-бурятски, и он, не прекращая разговора, энергично пережевывал фарфоровыми зубами кусок за куском. Саня посмотрел на его квадратное лицо и отвел глаза.
— А он что? — поинтересовался другой, наливая водки.
— А что он, жопу, говорит, разорву! Найдите, говорит, и предоставьте мне их целеньких. Я ему отвечаю: не беспокойтесь, мол, все будет о’кей, а он: знаю я, говорит, ваш о’кей, только языком шевелить умеете.
— А ты что? — спросил другой и, отсалютовав рюмкой, опрокинул водку в рот.
— А я ему — все путем, Анатолий Викторович. Между прочим, Лёхан, ты посмотри, что делается: был Толян нормальным пацаном с погонялом Зубило, и ничего. А теперь, блин, он прыщ на ровном месте — начальник службы безопасности у чучела этого, у Вертякова, и обращайся теперь к нему на вы, по имени, блин, отчеству… А ведь еще полгода назад мы с ним вместе водочку трескали и девок шерстили, как нормальные люди!