— Не с лица воду пить, — вспомнил народную мудрость Вертяков.
— Я бы у него ни с чего воду пить не стала, — на всякий случай соврала Элла Арнольдовна, — мужлан!
Именно то, что Анатолий Викторович, в прошлом Зубило, был тупым и решительным мужланом, привлекало Эллу Арнольдовну, и она неоднократно использовала это его качество в отсутствие Вертякова.
Однажды даже прямо на столе шефа.
— Ладно, давай его сюда, — сказал Вертяков и глубоко вздохнул.
Пресловутая «жаба» упрямо ворочалась в его груди, и он безуспешно пытался усмирить ее.
Анатолий Викторович протиснулся мимо Эллы Арнольдовны, открывшей перед ним дверь, и уселся в кресло, стоявшее с торца стола Вертякова.
— Ну, что там у тебя? — безрадостно поинтересовался хозяин кабинета, хмуро глядя на начальника службы безопасности.
— Ничего нового, — грустно, но решительно ответил Зубило, — никаких следов.
— Хорошо… — Вертяков снова вздохнул и, посмотрев на все еще стоящую у двери Эллу Арнольдовну, добавил, — конечно, ничего хорошего, но…
Он еще раз взглянул на секретаршу, которая определенно ждала чего-то, и сказал:
— Об этих деньгах забудь. Будем считать, что это были предусмотренные убытки. Сейчас есть дела и поважнее.
Элла Арнольдовна расцвела и изобразила пухлыми мускулистыми губами нежный поцелуй, после чего выскользнула из кабинета и аккуратно притворила за собой дверь.
Зубило, который уже приготовился к тому, что Вертяков опять будет нудно пилить его из-за не найденных до сих пор денег, облегченно расправил плечи и сел посвободнее.
— Вы знаете, — сказал он, оживившись, — американец этот, как его…
— Майкл Боткин, — подсказал Вертяков.
— Во-во, Боткин этот… Он там такое строительство устроил, что нашим богатеям и не снилось.
— А ты откуда знаешь? — спросил Вертяков.
— Ну, как откуда… Сели с братвой в катерок да и съездили посмотреть. Там у него, у Майкла этого, человек пятьдесят пашут, как негры. Причем никакой техники — все вручную делают. И еще он чего удумал — со стройки весь дерн снял и в сторонке сложил. Не сам, конечно… И этот дерн каждый день водой поливают, чтобы не засох. Видать, как все закончено будет, обратно уложат.
— Правильно делает, — одобрил Вертяков, — а то ведь у нас как — построят, а вокруг все разрыто, как на войне… Соображает американец, ничего не скажешь.
— Вот и я говорю — соображает, — подтвердил Зубило, — а сам я соображаю, что надо бы американца этого пробить… Чувствую, что денег у него — миллион до неба. Так пусть поделится с братвой, даже Христос велел делиться…
— Пусть поделится, говоришь… — Вертяков хмыкнул и вспомнил глаза Боткина, из которых в какой-то момент их беседы вдруг выглянула веселая и богатая смерть.