— И что он ответил?
— А ничего не ответил. Это, говорит, личное дело каждого.
— Оно, конечно, так… — Знахарь поморщился, — но все равно они… И не мужчины и не женщины. Я имею в виду психологию. То есть по внешнему виду — вроде мужчины, а жеманятся, как бабы.
Он посмотрел на Тимура и сказал:
— Ну что ты, блин, про педиков завел? Только что поели так душевно, а ты про всякую херню!
— Извини, — Тимур поднял руки, — просто к слову пришлось. Да здравствуют девушки!
— И это правильно, — поддержал его Знахарь и поднялся из-за стола, — так что вези меня, дорогой друг, в город, приму я там дозу сомнительных благ цивилизации российского розлива.
— Как скажешь, — Тимур тоже встал, — хозяин барин.
Через час Тимур высадил Знахаря на пристань и, сделав ручкой, улетел на своем «Ништяке» вверх по течению. Знахарь огляделся и подошел к стоявшей недалеко от пристани «девятке», за рулем которой сидел худой загорелый мужик с мощными черными усами.
— Командир, — обратился он к разморенному жарой водителю, — отвези меня в краеведческий музей.
— Сто рублей, — без запинки ответил тот.
— Годится.
Знахарь обошел машину и сел рядом с водителем.
Вытащив из нагрудного кармана несколько купюр, он нашел среди них сотню и положил ее на торпеду. Обладатель бармалеевских усов кивнул, запустил двигатель и сразу же включил магнитофон.
Из динамика понеслось:
— «… в натуре, в натуре, к любой козырной шкуре…»
Знахаря перекосило, как от лимона:
— Слушай, будь другом, выключи ты эту дрянь!
Водитель пожал плечами и убавил громкость.
— Я попросил убрать совсем, а не сделать тише.
Усач неохотно выключил магнитофон:
— А что, народу нравится!
— Я — не народ. Я в краеведческий музей еду, — ответил Знахарь.
Усмехнувшись, водила газанул и, ловко развернувшись на месте, поехал в сторону города. Повернув пару раз направо и налево, он остановил машину у большого старинного дома с колоннами и сказал голосом трамвайного кондуктора:
— Томский краеведческий музей.
— Благодарю вас, — любезно ответил Знахарь и вышел из машины.
За его спиной тут же раздалось оглушительное:
— «… приду и лягу на кровать, век воли не видать!»
Знахарь рассмеялся и стал подниматься по широким, выщербленным временем ступеням.
В просторном полутемном вестибюле музея было тихо и прохладно.
Знахарь увидел в углу большой дубовый стол с надписью «Администратор» и направился к нему.
Рядом со столиком стояла невысокая стройная девушка в темно-синем шелковом платье и о чем-то беседовала с пожилой седой дамой, восседавшей в сталинском кресле с кожаными подушками и бронзовыми бляшками.