– А я не человек, – хмуро возразил Митя. – Я, брат, игра.
– Одумайся да женись, Северин! И только не ищи какую-нибудь там раскрасавицу: тебе жена нужна, а не женщина.
Все лето он играл на реке неподалеку от старого шлюза. Городок сонно млел под луной, утонув по крыши в разливе лип и боярышника, под печальный напев Митиной трубы. На берегу собирались парни и девушки – они молча слушали Северина и угощали его вином, когда он выбирался из воды погреться у костра. Если его спрашивали, почему он тут играет, Митя отбуркивался: "Нипочему". Романтичные девушки намекали на смерть его дочери в реке: не отпевает ли он Тату? Северин смотрел на них с удивлением и лишь пожимал плечами.
В конце августа он исчез. Мужики с баграми обшарили дно у старого шлюза, где в последний раз видели Митю, но тела не нашли. Предположение о самоубийстве было отвергнуто с порога: с какой такой жизнью сводить счеты беспричинному человеку? Напился и утонул. Пожалел о нем разве что старик Яшин, который сказал:
"Жизнь состоит из нас, а любят – его, как мать – больного ребенка. И это важнее для матери, чем для ребенка". Но чего не услышишь от старых болтунов, которые в томительном ожидании смерти давно забыли, что такое любовь и жизнь…
– Простите, вы немец?
Андрей Фотограф обернулся.
Девушка спрыгнула с подножки вагона и поправила темно-каштановые волосы, с улыбкой глядя на рослого костлявого мужчину в черной широкополой шляпе, длинном черном плаще, с узким шарфом, щегольски обмахнутым вокруг шеи. Она была в ситцевом платье с кружевами, слегка пожелтевшими от долгой сундучной выдержки, в туфельках на высоких каблуках. На плечи наброшен легкий светлый плащ. В руках она держала новенькую дешевую сумочку.
– Последнего немца выслали из Восточной Пруссии два года назад, – растерянно сказал он. – Хотите, я вас сфотографирую… я фотограф…
– Стоянка поезда три минуты. – Она с улыбкой покачала головой. - Вы сумасшедший. И фотоаппарата у вас нету. Да и на немца вы не похожи, скорее – на цыгана.
– Это рядом. – Андрей попытался придать своему лицу умоляющее выражение, но сил не было даже на это.
Девушка по-прежнему улыбалась, но взгляд ее был серьезен.
– Это безумие, понимаете?
– Безумие, – согласился он. – Поезд стоит три минуты.
Он шагнул в сторону и наткнулся на этажерку, которую двое молодых людей в одинаковых крапчатых кепках с пуговкой собирались погрузить в вагон. Этажерка покачнулась – он неловко придержал ее рукой.
Девушка рассмеялась:
– Давайте я попробую угадать ваше имя, – предложил он. - Лотерея. Если угадаю, вы…