Все остальные тоже встали, отряхиваясь.
– Можно мне фотографию на память взять? – спросил старик – Берите, у нас ещё есть, – легкомысленно бросил Игорь.
– С ума сошёл? – накинулась на него Ольга. – Дедушка ведь тоже пострадать может!
– Не бойся за меня, дочка, я ж это имя давно знал, однако жив до сих пор. А так хоть смотреть буду, молодость свою вспоминать.
– Ладно, дед, берите, только будьте осторожнее, – разрешил следователь. – Не хочу, чтобы ещё один горелый труп появился.
– Дай бог вам здоровья, ребятки, – он сунул снимок за пазуху. – И имя старухи никому больше не говорите – не надо эту нечисть дальше по всей земле разносить.
– Мы постараемся, – заверила его Ольга. – Правда, я не думаю, что само по себе её имя опасно Видимо, оно только в связи с фотографией старухи действует. Почему-то она не хочет, чтобы о ней узнали.
– Понятно, не хочет, – кивнул старик. – Ей тут спокойно, о ней все забыли, а тут вы появились, душу разбередили своей свадьбой, а теперь ещё, чего доброго, священника притащите и тот её в ад прогонит. Нет, не зря она боится, ой не зря.
– Скажите, у кого находятся ключи от часовни? – спросил капитан.
– Это в деревне узнавать нужно, в сельсовете, то бишь в администрации, по-нынешнему. Если захотите, вам эту часовню с потрохами продадут – такие нынче власти пошли, – он оглянулся по сторонам и доверительно проговорил:
– Но если захотите просто так сюда войти, то открою вам один секрет – второй ключ от замка вон там лежит, – он ткнул палкой в круглое отверстие в фундаменте. Только никому больше не рассказывайте – Не переживайте, – заверил его милиционер.
– Прощайте, дедушка, – проговорила Ольга. – Спасибо вам за все.
– Берегите себя, дети.
Они быстро спустились с холма, оставив старика наверху – он все смотрел им вслед до тех пор, пока машина не тронулась с места. На душе у всех троих скребли кошки.
* * *
На следующий день после обеда Игорь с Ольгой поехали в Шереметьево встречать прилетающую из Парижа молодую чету. Ночь они провели вместе и практически не спали, обсуждая рассказ старика Григория, после которого их душевное состояние нисколько не улучшилось, наоборот, усилилось ощущение невидимой угрозы, нависшей над всеми, кто присутствовал на свадьбе в злополучной часовне. Зловещая тень зарубленной своим женихом старухи Коробейниковой, казалось, преследовала их по пятам, не оставляя в покое ни на минуту. Причём истинная её цель была совершенно неясна и оттого представлялась ужасной, ибо у страха глаза, как известно, велики.
Первым делом, как договорились со следователем, Игорь уничтожил негативы и все фотографии, чтобы более не искушать зло и ненароком не навлечь беду ещё на кого-то. Достаточно было трагических смертей двух самых близких друзей, от которых ещё никто не успел опомниться. Игорь невольно чувствовал свою вину за случившееся – ведь это он сделал эти фотографии и выслал друзьям. Не сделай он этого – ничего бы не произошло, и друзья были бы живы. Ольга, как могла, успокаивала его, говоря, что, если Игорь в чем-то и виноват, так только в том, что напился и не брал трубку телефона, в противном случае Олег позвонил бы и ему, назвал имя старухи, и сейчас хоронили бы не двоих, а троих друзей Володи. Вместе с Ольгой они разрезали ножницами все снимки и негативы на мелкие кусочки, вынесли во двор, выкопали под деревом небольшую ямку и там сожгли. Причём, памятуя об уцелевшей во время пожара у Кости фотографии, Игорь на всякий случай полил их из баллончика бензином для зажигалок. Дождавшись, когда все превратится в пепел, они разворошили его палкой, забросали ямку землёй и для пущей уверенности утрамбовали ногами.