Юрий послушно кивнул головой. В этот момент раздался телефонный звонок, трубку поднял сам Панков. Выслушав сообщение, он молча положил трубку.
— Ненашев умер. У вас все? Можете расходиться.
Расходиться как раз никто не хотел, поэтому засиделись в кабинете отсутствующего по болезни начальника уголовного розыска Касьянова, помянули погибших коллег. Так что к себе домой Юрий и Ольга добрались во втором часу ночи. И первое, что они услышали, это был телефонный звонок, длинный, междугородний. Ольга бегом подскочила к аппарату, схватила трубку.
— Да, Малиновская слушает.
— Оленька, это Петр Николаевич.
— Друг отца! — громким шепотом пояснила Ольга подошедшему Юрию. Он, как и все милиционеры, очень не любил подобные ночные звонки.
— Добрый вечер, Петр Николаевич! — И Ольга включила на телефонном аппарате громкую связь.
— Да, уж ночь на дворе. Как там Леня? Все отдыхает?
— Да, им еще дней пять в Египте. Последний раз звонил от самих пирамид. Все в полном восторге.
— Это хорошо, пусть развеется. Ему сейчас это как раз и нужно. Я вот чего звоню. Новый наш босс что-то осерчал на ваш Кривов. В понедельник он пришлет своих опричников, будут грызть как волки, и выметать как дворники. Учти это.
— Спасибо вам, Петр Николаевич! Огромное спасибо. Я это учту.
— Спокойной ночи, Оленька.
Малиновская положила трубку, и развернулась лицом к мужу.
— Ну, все слышал?
— Слышал. Весело у вас будет. Особенно в свете этого убийства.
Ольга вздохнула.
— Да, а я чувствую, что дорого нам встанет этот твой удар по высочайшим зубам.
— Зато ты заметила, как он у меня хорошо получился?
— Ну, чья школа!?
— Твоя-твоя!
Юрий чмокнул ее в лоб, потом спросил: — Что, много чего дописывать надо?
— Прилично. Кудимов неплохой мужик, но дела в порядке вести не умеет. А этот молодняк тем более, — она безнадежно махнула рукой. Юрий был в курсе дел, он знал, что большая часть коллег жены, еще не достигла по возрасту тридцати лет. — Я хотела не трогать это болото, но, придется.
— Ладно, у тебя целая пятница в запасе.
Ольга фыркнула.
— Какая там пятница! Там бы нам за три дня уложиться.
— Так, похоже, жену я на эти дни потерял.
— Да, но только учти, что искать временную замену чревато для вашего здоровья.
Астафьев нервно засмеялся. Патологическая ревность жены вызывала у него странное чувство иронии и страха одновременно.
— Да, я совсем не про это, дурочка!
— А я про то!
Ольга уснула быстро, а Астафьев долго лежал, вспоминая некогда пережитое им совместно с покоившимся сейчас в городском морге Леонидом Голодом.
1994 год.
— Ну, ты что там возишься? — спросил Голод у Астафьева. Тот, согнувшись в три погибели, пытался открутить номерной знак у громадного прицепа. Они хоть и были одного роста, но смотрелись контрастно: щуплый, даже в зимней куртке, Астафьев, и атлет Голод, на котором точно такая же куртка смотрелась, словно надутой изнутри его тренированными мышцами.