— Был капитаном, но потом ему дали майора, — уточнил Колодников.
— Ну, да, он, змей! Зараза!
— То есть, вы ехали с превышением скорости, он попробовал вас остановить, а вы только прибавили газу? — продолжал допытываться Шалимов.
Нехотя, но Тараскин начал припоминать подробности.
— Останавливал не он, другой. От того я сразу ушел. А этот черт вывернулся откуда-то сбоку и вцепился как клещ. Выгнал этот козел меня из города на трассу и начал стрелять по колесам. Я хоть и пьяный был, но тогда сразу протрезвел, по тормозам дал. Один скат он мне все же зацепил, слава богу, только запаску сзади, на багажнике.
— Что ж вы так покойного инспектора козлом обзываете? — спросил Шалимов.
Тараскин окрысился.
— А как вы его иначе назовете? Неслись то мы под двести километров, одна шина лопнула бы, и все, хана бы мне пришла!
Шалимов покачал головой.
— Как вы умеете все с ног на голову ставить, Николай Иванович. Останавливаться надо было во время, молодой человек. Или не пить, когда знаете, что за руль нужно будет садиться.
— Да знать то знаю, но не всегда так как надо получается.
— Хорошо, с кем не бывает, — согласился Шалимов. — Тогда что у вас получилось с Заблудным? Насколько я понял, он по доверенности ездил на вашем автомобиле?
— Да. У него так то была «десятка», но Сашке всегда нравился мой «Джип». В тот вечер он попросил меня снова дать ему его покататься.
— Зачем?
— Ну, как зачем, «подснять» кого-нибудь у нас на Бродвее, потрахаться. На «Джипе» это круче, это вам не «десятка». Тут любая телка сядет.
— То есть, вы отдали ему ключи от машины и гаража, а сами ушли спать? — упростил ситуацию Шалимов.
— Да.
— А почему, когда соседи по гаражам звонили вам на квартиру, трубку никто не брал?
— Спал я крепко. Устал я сильно в тот день. Пришел поздно, засадил стакан водки, и отрубился.
В это время в кабинет зашел Олег Гусев. Он прошептал на ухо Колодникову: — Пришла жена Заблудного.
— Хорошо, допроси ее в своем кабинете. Если закончишь раньше, то, сделай так, чтобы они увидели друг друга.
— Хорошо, сделаю.
Допрос продолжался своим чередом. Прошел час, начался второй. Уже на исходе его распахнулась дверь, и в кабинет ворвался Гусев.
— Андрей Викторович, вот те документы, что вы просили, — сказал он, кладя пачку исписанных его мелким подчерком листов на стол Колодникова. Дверь при этом осталась открытой, и Шалимов, увидел, как проходящая мимо невысокая, полная женщина в черном резко остановилась, и вошла в кабине. Увидел ее и Тараскин. При этом он заметно побледнел, и даже поднялся со стула. И не зря. Женщина буквально кинулась к нему.