– Третья.
– Вы собираетесь навестить ее?
– Еще не знаю.
– Старые увлечения иногда вспыхивают с неожиданной силой.
– Мне бы не хотелось говорить на эту тему.
– Я слышал, что все это время она не позволяла вам видеться с детьми.
– Давайте я лучше опишу вам идею, которая пришла мне в голову: консервы для путешествующих.
– Говорят, у нее здесь в Монреале свое фотоателье. И довольно успешное. Правда, с порнографическим уклоном…
– То есть консервы-то обычные, но путешественник не берет их с собой, а оставляет в специальном холодильнике…
– Кажется, у нее двойное гражданство, канадское и американское.
– …Есть миллионы одиноких владельцев кошек, которые и хотели бы поехать в путешествие – по делам или отдохнуть, – но не могут оставить своих любимцев…
– …Тот, кто на ней женится, может стать канадцем и остаться здесь…
– …И вот мы предлагаем таким людям холодильник с несложным часовым механизмом…
– …А канадские адвокаты очень умело защищают своих граждан от чужих адвокатов, в том числе и от симпсонов.
– …Этот холодильник раз в сутки автоматически вскрывает и выбрасывает из себя очередную банку. Или два раза – смотря по аппетиту кошечки…
– …И если у вас бродят идеи насчет воспользоваться всем этим и остаться, я хочу сказать, что это будет слишком тяжелым ударом по моим планам…
– …Наш путешественник заряжает холодильник нужным числом банок – три, пять, семь – и уезжает себе с легким сердцем…
– …и я вынужден буду принять меры…
– …а возвращаясь, видит ряд опустошенных банок и счастливого, облизывающегося друга.
– …которые мне очень не хотелось бы принимать по отношению к отцу моих внуков.
– Да о чем вы говорите! – воскликнул Антон. – Остаться! Да я даже не уверен, захочет ли она говорить со мной.
– Вот и прекрасно, – сказал Козулин, направляясь к двери каюты. – А насчет холодильника для путешественников – очень занятная идея. Если дело пойдет, я обещаю вам участие в прибылях.
Дни, остававшиеся до отъезда Сьюзен, прошли в тягостном и надсадном подшучивании.
Сначала она рвалась уехать тут же, на следующий день, но жена-2 уговорила ее, что это будет просто глупо, что ничего – решительно ничего важного – не случилось. Что их отношения ничем не омрачены, что мужчины действительно не умеют распоряжаться собой, они-то и есть слабый пол, не имеющий полной власти над движущимися частями своего тела. Пусть с журналом все провалилось, но работа в фирме, вызвавшей ее, должна быть закончена.
На эти дни жена-2 стала как бы главной в доме. Сьюзен и Антон вели себя тихо, как пристыженные, попавшиеся озорники. Антон часто задерживался после работы в конторе, а дома запирался в кабинете. Дел у него было выше головы. Страховка против Большого несчастья приобретала все большую популярность, клиенты валили толпой. Но правда заключалась в другом. Часто он не мог ни поиграть с детьми, ни присоединиться к женщинам, смотревшим по вечерам телевизор. Ибо бунт на борту продолжался.