В какой-то момент жена-2 поднялась к ним. Лицо ее было озабоченно.
– Звонила Сьюзен. Она чуть не плачет. Этот актер до сих пор не появился. Телефон его не отвечает.
– Наверное, застрял где-нибудь в пробке. По субботам транспорт бывает невозможен.
– Мне так хочется, чтобы у Сьюзен приняли этот цикл. В ее жизни как раз сейчас такой момент, когда маленький успех просто необходим.
– Все будет хорошо. А ты сама чем занимаешься?
Антон кивнул на открытую бритву в ее руке.
– Это? Я наконец собралась привести в порядок розы. Дети последнее время так носятся по саду, пробегают совсем близко от кустов. Конечно, срезать все шипы мне не по силам, но хоть самые крупные.
Прошел еще час. Битва за замок разгоралась все пуще. Штурмовые лестницы гнулись под тяжестью нападающих. Из-за веселой рощицы справа высунулись новые, уже окутанные дымом пушки.
Жена-2 появилась опять и поманила Антона пальцем. Он давно не видел ее такой смущенной и растерянной.
– Сьюзен плачет, – сказала она, уводя его в коридор. – Этот негодяй так и не появился. Она говорит, что дома, в Нью-Джерси, она бы за пятнадцать минут нашла кого-нибудь среди знакомых мужчин. Но здесь в Чикаго у нее никого нет. Я не помню, чтобы Сьюзен Дарси когда-нибудь плакала.
– Да, не повезло бедняге.
– Она спрашивает, не буду ли я против, если она попросит позировать тебя.
– Меня?!
– А почему бы и нет?
– Но я никогда не учился актерству. Даже в любительских спектаклях не выступал.
– Актерские способности того прохвоста нас меньше всего интересовали. А все остальное у тебя есть. Уверена – ничуть не хуже, чем у него.
– Ты же знаешь – лесть на меня не действует.
– Во-первых – действует. Во-вторых, она говорит, что загримирует тебя так, что ты станешь абсолютно неузнаваем. Что вообще лицо персонажа в данном цикле – второстепенная деталь.
– И ты? Мне очень интересно знать, что ты ей ответила.
– Я сказала, что, конечно, я ничего против не имею. И что весь вопрос в том, согласишься ли ты. Что воспитание у тебя было очень пуританское и родимые пятна ханжества порой всплывают по самым неожиданным поводам. Потом снова пропадают. Как медузы.
– А ты бы могла позировать в чем мать родила перед незнакомым мужчиной?
– Нет. Но это потому, что я тоже ханжа. Гораздо хуже, чем ты.
– Да уж, если вспомнить, сколько месяцев у меня ушло на то, чтобы выпытать тайну чайника…
– Слушай, ты устраиваешь из всего этого какую-то великую жертву. Если для тебя это очень тяжело, то и не надо. Мне просто очень-очень хотелось помочь Сьюзен. Всегда хотелось. Но она такая гордячка. Такого случая больше не представится.