«Идиот, вы ещё даже не знакомы, а ты мечтаешь чёрт-те о чём!» — обругал я свою фантазию. Но возбуждение распирало меня, унося в мир грёз. Я представлял себе, как ночью вылезаю из окна. Способа надолго уйти днём я не мог себе даже представить, и потихоньку начал ненавидеть свою безумную мать.
Однако, увидев её слабой и бледной, я оттаял. Я даже забыл про необычную встречу, снедаемый беспокойством о её здоровье. — Мама, что с тобой?
— А, ерунда, просто высокая температура, — произнесла она хриплым от простуды голосом, стараясь говорить беспечным тоном.
— Какая температура?
Она назвала, отводя взор, она не умела мне лгать. Как только я переварил эту информацию, сразу же кинулся к телефону.
Маму забрали в больницу с воспалением лёгких.
А я удрал на свидание в первый же вечер. Сперва мама мне позвонила по мобильнику, а потом, пожелав ей спокойной ночи и скорейшего выздоровления, я позвонил ему.
Моё сердце билось с громкостью будильника, кровь пульсировала венах. Я дрожащими пальцами набрал его номер. Медленно и тщательно, постоянно сверяясь с визиткой. Кстати, там было имя: Дэвид Маккой.
— Дэвид?
— Да? — меня прошиб пот от его чувственного, задевающего самые чувствительные струнки моей души, голоса. — Это ты, малыш?
— Я не малыш! — сердито отрезал я.
— Как тебя хоть зовут, красавчик? — игриво спросил он. — Можно я догадаюсь…ммм… Ариель?
Мне на само деле стало страшно, будто неведомая стрела пронзила сердце. — Откуда ты знаешь? — прошептал я едва слышным голосом. Наш разговор почему-то начал ассоциироваться с первой сценой фильма «Крик».
— А если я скажу, что умею читать мысли? — тем же сладким голосом добавил он. — Итак, ты решился? Если да, то моя машина стоит возле твоего дома.
Я подбежал к окну и действительно заметил перед крыльцом чёрный, длинный, немного плосковатый, как коробка сигарет, лимузин. Шикарный и зловещий, как катафалк. — Ну? Не бойся, если ты не хочешь, я просто уеду.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — пересохшими от волнения губами допрашивал я, сжимая трубку влажными пальцами.
— Я за тобой проследил, это было легко: ты мчался домой, как к ложу умирающего, даже не оглядываясь. Так что? Ладно, даю тебе на размышление пять минут. И знаешь: наверное, это я должен был сказать тебе ещё раньше, с самого начала: ты мне безумно нравишься, — проникновенным тоном заметил он. — Можно даже сказать, — своим бархатным, сексуальным голосом продолжал он, — что я в тебя влюбился.
Я не взял ничего из дому, так как думал, что утром вернусь, и побежал к выходу. Моё подсознание жутко материлось и вопило, но я не слушал его. Я бежал к свой мечте.