– Озябнешь, сынок, простынешь!
– Надо вызвать «скорую помощь»! – сказал кто-то.
Алеша поднял голову:
– Нет, не нужно. Это пройдет…
Действительно, вскоре Антон затих, открыл глаза, обвел удивленным взглядом толпу и только тогда понял, что произошло с ним и где он находится.
Сердобольная старушка сейчас же подняла пальто, лежавшее на асфальте, встряхнула его, подала Алеше и забрала свою оранжевую куртку.
Алеша помог Антону подняться. Но тот едва передвигал ноги.
– Отведи его ко мне в подъезд, – сказала пожилая лифтерша. – Там диван для ночной, пущай отлежится.
Алеша поднял портфель, взял его под мышку, другой рукой обнял Антона и повел его вслед за лифтершей.
Толпа стала расходиться. Машина с подъемным краном въехала во двор.
В подъезде Антон сам лег на старый скрипучий диван, сказал спасибо и закрыл глаза. С его губ сходила синева…
– А ты, паренек, садись на стул… – Лифтерша уступила Алеше свое место.
Он послушно, механически сел, но сразу же вскочил:
– Нет, что вы… Я вот тут…
Он присел на диван, у ног Антона.
Алеша боялся, что лифтерша начнет сочувствовать, напоминать о припадке. А по трепещущим ресницам Антона он видел, что тот не спит. Но лифтерша сидела молча и вязала чулок. Изредка она взглядывала то на Антона, то на Алешу, и весеннее солнце, прорываясь сквозь дверное стекло, играло на металлических спицах.
Антон отлежался, поблагодарил лифтершу, и они с Алешей вышли на улицу.
– Болит голова и почему-то уши… там, внутри… – пожаловался Антон. – Ушиб, наверно.
Они остановились. Алеша снял с Антона шапку и осторожно ощупал голову.
– Внешних травм нет.
Они снова двинулись по улице. Но Антон не мог идти, тихо стонал и все время хватался за уши.
Алеша остановил такси и повез его в ближайшую поликлинику.
– Вы ведь знаете, что это железнодорожная поликлиника. Зачем же везти больного с травмой сюда? Надо было бы к Склифосовскому, – сказала Алеше молодая, хорошенькая докторша, натягивая на лоб блестящий обруч с круглым зеркальцем.
Она не предложила Алеше сесть, и тот стоял у дверей кабинета, сложив руки на груди. С каждой минутой он становился все мрачней и мрачней.
– С моей стороны претензий нет, – осмотрев Антона, заключила она.
– Ушиб был очень сильный. Может быть, трещина. Необходим рентген, – сказал Алеша.
– Ну, это уж ваше дело, – ответила докторша. – Поезжайте к Склифосовскому. Наша клиника особого назначения.
Алеша взял Антона под руку и молча вывел его из кабинета.
– Посиди минутку, я сейчас, – сказал он, подставляя ему стул, а сам возвратился в кабинет ларинголога.
Он даже не постучал, не спросил, можно ли войти. Остановился все там же, у дверей. Его глаза горели негодованием, лицо было бледным.