– Пароль всюду один и тот же. Вас спросят: «Что надо?» Отвечайте: «Ищу, где переспать до десяти часов». Вам скажут: «Принимаем только на сутки». И все. Когда сделаете это, приходите ко мне домой.
– А потом, Дина?
– Остальное я вам скажу вечером.
– Почему не сейчас? Вы мне не доверяете?
– Не в том дело, у Маркова свои планы, я и сама не все знаю. – Она с досадой насупилась. – Вы, кажется, очень сильно опасаетесь за свою персону? Не бойтесь! Я рискую больше: у меня мать, отец, дом… Я, я сама отвечаю и за вас и за себя! В самом худшем случае у нас есть куда скрыться. Короче говоря, как только побываете по всем адресам, сразу ко мне. А там – мое дело.
– Но где будет Марков?
– Повторяю вам, Алеша: вас это сейчас не касается! Будет там, где нужно! Да не тревожьтесь вы! – Дина улыбнулась и, точно успокаивая капризного ребенка, провела ладонью по его щеке. – Ну ладно, ладно, скажу: он будет у меня. Вы удовлетворены? Только не волнуйтесь. От вас зависит успех всего нашего дела. Вы вдумайтесь, Алеша, какая необыкновенная миссия вам предстоит! – Она перешла на возвышенный тон. – Выполните ее, и тогда… – Дина не договорила, считая, что остальное должны сказать ее глаза.
И они действительно говорили многое. Они выражали как раз то, что, по всей вероятности, погубило когда-то душу местного телеграфиста, и Алексей еще раз вынужден был признать, что у Соловых есть если не смягчающие, то, во всяком случае, объясняющие его вину обстоятельства.
Он пробормотал:
– Я готов…
Раздался голос папаши Федосова:
– Ди-на!
– Иду! – отозвалась она. – Ступайте, Алеша, ничего не забудьте! В половине шестого – за «посылкой». Если мало народу, я выпущу вас через почту.
Она подошла к двери, выглянула в зал и повернулась к Алексею:
– Идите через двор. Он уже тут.
– Кто?
– Человек, который должен был привезти эту самую «посылку». Вам незачем встречаться.
Слегка отстранив ее, Алексей заглянул в приотворенную дверь и быстро убрал голову.
– Что такое? – встревожено спросила Дина.
– Ничего… Так я пойду.
– Постойте. Почему вы так побледнели?
– Я?.. Разве?
– На вас лица нет! Что случилось? Вы знаете этого человека?
– Впервые вижу. Просто… – Алексей криво усмехнулся и развел руками, как бы говоря: «Сами понимаете, момент ответственный, можно слегка и поволноваться».
– Ну, идите. Я вас провожать не буду. Итак, в половине шестого…
У крыльца почты стояла линейка с запряженной в нее сытой каурой кобылой, привязанной вожжами к стойке крыльца. Ветер гнал по улице песок и опавшие листья. Прохожие оплевывали набивавшуюся в рот песчаную пыль. Лошадь до земли опускала морду, перебирала тонкими ногами.