Вышли они вместе. Было холодно и темно. У подъезда Алексей сказал Феде и Адамчуку:
– Вы идите, мне тут надо… заглянуть кой-куда…
– Ага, – проговорил Адамчук и покосился на Марусю. – Потопали, глухонемой, – взял он Федю под руку, – нам с тобой вроде заглядывать некуда. Бывайте…
…С минуту они стояли друг против друга. Алексей сказал:
– Идем, провожу!
– Ой, не надо, Леша!
– Пустое. Ночь, все равно уж…
И они пошли рядом по темным улицам, где на холодных неметеных тротуарах шуршали сухие листья и в воздухе уже пахло снегом. Оба долго молчали, не решаясь и не умея начать разговор. Потом Маруся споткнулась, Алексей неловко поддержал ее за локоть. Маруся локоть не отняла, но отвела его подальше, держа под острым углом, и они почему-то пошли очень быстро, точно опаздывали куда-то…
Так и подошли к Марусиному общежитию, не обмолвившись ни единым словом. Только у крыльца, когда нужно было прощаться, Алексей деловито сказал:
– За Фоминым присматривай, чтоб не забывался, а то обоих выдаст. Внимание к себе не особенно привлекайте. – И, сорвавшись с тона, добавил совсем так же, как она когда-то сказала ему: – Ты там поосторожней!..
Из ближнего окна падало немного света, и Алексей видел поднятое к нему лицо Маруси.
– Знаешь, Леша, – сказала она, – когда я приеду, что-то тебе скажу.
– Что?
– Вот когда приеду… Ну, прощай, до двадцать второго!
Он задержал ее.
– Говори сейчас!
– Сейчас нет. После…
– Тогда я скажу.
– Ну?!
Он слегка потянул ее за руку, но рука не поддалась, стала твердой и выскользнула из его ладони.
– Ну, ладно, когда приедешь…
Маруся засмеялась и взбежала на крыльцо. Алексей постоял-постоял и пошел обратно. Это была последняя их встреча и первый разговор, в котором хоть что-то стало ясно…
И началась операция, простая, заурядная, со своей героикой и со своим трагизмом, операция, каких много было в ту беспокойную пору.
Наутро оформили документы и переодели Федю в штатское – он выглядел в нем не старше пятнадцати лет. Подрядив на базаре попутную телегу, Маруся с Федей уехали. А спустя шесть дней из Херсона выступил отряд Филимонова.
В один ночной переход, объезжая деревни, он достиг мельничного хутора в десяти верстах от Белой Криницы. День прошел спокойно, бойцы отдыхали, чистили коней. Погода выдалась скверная: холодный дождь с ветром, и на мельницу никто не приезжал. Алексей устроился на сеновале, хотел уснуть, но сон не шел к нему. Чем больше он думал об опасностях, которым подвергались Маруся с Федей, тем значительней они ему казались. В центре «черного» района, фактически беззащитные (Адамчук запретил брать с собой оружие: видно, не очень доверял Фединой выдержке), лишенные возможности в течение долгой недели рассчитывать на какую-либо помощь, – каково им было там! А что, если в деревню наедут бандиты?